Закон проклятого

Силлов Дмитрий Олегович

Возможно, Билл забыл об этой поговорке. Возможно, и не слышал ее вовсе. Во всяком случае, ему не суждено было терзать ею нежные уши потомков. У него в последнее время слишком хорошо шли дела, и в какой-то момент он немного расслабился…

Конкуренты две ночи подряд тушили об его грудь сигары и плющили пальцы молотком, прежде чем вкатить ему «золотую» дозу героина и выкинуть на улицу из мчащегося на бешеной скорости автомобиля. Билла нашла полиция, давно следившая за бандой койотес, и машина с красно-синей сиреной доставила его в нарколечебницу. Он умер,

не приходя в сознание, и Нэнси долго отказывалась ехать в морг опознавать труп брата, не веря в случившееся и с тоской глядя на входную дверь. Но Билл не приходил, и наконец девушка согласилась посмотреть на человека, которого кто-то по ошибке принял за её брата…

Санитар пролистал картотеку, затем подошел к морозильнику, напоминающему огромный шкаф со множеством сейфов.

– Только не волнуйтесь, мэм, – плечистый полицейский поддерживал Нэнси под локоть. – Возможно, это ошибка. При парне не было никаких документов, кроме браслета с переплетением имен «Нэнси» и «Билли» и подписью: «Брат и сестра вместе навеки». И мы ещё проверили далеко не всех девушек в Мексике с именем «Нэнси», у которых есть брат по имени Билл. Когда нет фамилии, то практически невозможно…

Дверь открылась, выдвижной стол с лязгом выехал из шкафа. Санитар откинул белую простыню.

– Билл!!!

Истошный вопль ударил в стены морга. Санитар побелел и отскочил на два шага. Дюжий полицейский безуспешно попытался остановить рванувшуюся к носилкам девушку.

– Билл…

Нэнси, обняв окоченевшее тело исступленно целовала застывшую маску, которая когда-то была лицом ее брата.

– Я так долго ждала тебя, Билли…

– Ради всего святого, девочка, не надо. Пойдем отсюда…

Полицейский нежно поглаживал светлые волосы и осторожно тянул Нэнси за руку. Вдруг хрупкое тело обмякло и безвольно повалилось на труп незадачливого койотес. Полицейский еле успел подхватить падающую на пол девушку.

* * *

– Дева Мария, Матерь Божья, ну куда я положу эту девчонку? У нас единственная палата интенсивной терапии, и там уже лежит этот псих Мартин, который пытался покончить с собой. А вдруг он придет в себя и покусает вашу девочку?

Толстая врачиха размахивала руками и пыталась что-то втолковать упрямому полицейскому. Ее резкий, пронзительный голос, казалось, заполнял весь широкий больничный коридор.

– Мне плевать на ваших психов, – стоял на своем полицейский. – Вполне возможно, что девчонка тоже рехнулась, так что ещё посмотрим, кто кого покусает. И потом, какого дьявола? Они ведь оба в отключке, так что большой беды не будет…

– Чёрт с тобой, – врачиха метнула в полицейского взгляд, способный испепелить святого. – Но смотри, если с ней что случится, то, поверь мне, я не посмотрю на форму и лично спущу с тебя шкуру!

«Интересно, есть ли на свете мужик, который мог бы перекричать латиноамериканку?» – подумал полицейский. Потом вздохнул, подтянул ремень и побрел к выходу.

* * *

Эндрю открыл глаза. Над ним белел потолок, и жирный паук,

деловито перебирая ножками, плел в углу свою хитрую паутину. Штукатурка во многих местах потрескалась и готова была обвалиться. Да, это был не тот сверкающий белизной и чистотой потолок в клинике господина Агилара. Давно требующая капитального ремонта лечебница для наркоманов напоминала нищую старуху, чудом держащуюся на ногах и готовую вот-вот предстать перед создателем.

«Эти ублюдки снова вытащили меня с того света! Зачем?» – устало ворочались мысли в гудящей, словно колокол, голове. Эндрю с трудом приподнялся и огляделся по сторонам.

К его руке шла тоненькая трубка от капельницы на стойке. На этой же стойке стоял ещё один флакон, и ещё одна такая же трубка уходила в противоположную сторону. Эндрю проследил её взглядом…

Он был не один в палате. Трубка вела к худенькой руке с накрашенными ноготками. Рядом с койкой Эндрю стояла другая, такая же, на которой лежала белокурая обладательница тоненькой ручки. Дешёвый лак на ногтях облупился, потрескался и частично слез. Эндрю представил, как в эту почти детскую руку вонзается толстая стальная игла капельницы, и ему стало нехорошо.

«Да, дожили. Бедняжку из-за тесноты и нищеты положили в одну палату с чокнутым наркоманом-самоубийцей», – подумал Эндрю и горько усмехнулся собственным мыслям.

Девушка спала. Роскошные светлые волосы разметались по плечам, носик заострился, искусанные, распухшие губы неестественно ярко выделялись на бледном лице.

– Билли…

Эндрю снова приподнялся. Может, послышалось?

– Билл, – прошептала девушка снова.

Эндрю выдернул иглу из вены, поморщился, зажал ватным тампоном ранку и спустил ноги с койки. Это далось ему нелегко. Измученное ломками и принудительными кровопусканиями тело плохо слушалось своего хозяина. Пошатываясь и держась за тумбочку, он подошел к соседней кровати:

– Вам плохо? Я позову медсестру…

Голубые глаза открылись, девушка взглянула на парня.

– Кто вы? – спросила она безучастно.

– Я Эндрю… Эндрю Мартин… ваш сосед по палате… Вы кого-то звали? Кажется, Билла, если мне не послышалось…

При упоминании этого имени глаза небесного цвета тут же наполнились слезами. Они соскальзывали по щекам на белую подушку. Девушка плакала молча, не мигая и не всхлипывая, словно манекен, из глаз которого по непонятным причинам полилась вода. Это было воистину жуткое зрелище.

– Ну что вы, – Эндрю присел на край кровати, – не плачьте. Всё в прошлом, теперь всё будет хорошо…

О том, что там было в прошлом у девушки, Эндрю не имел ни малейшего представления. Но слова о том, что «всё будет хорошо», прозвучали твердо и уверенно. Девушка повернулась и, уткнувшись носом в подушку, разревелась теперь уже по-настоящему, как плачут все нормальные девчонки на земле, со всхлипами и навзрыд.

Врачиха, тряся мощными формами, вбежала в комнату.

– Ах ты, грязный ублюдок! – заорала она с порога. – Что ты сделал с девочкой, чёртов извращенец?