Закон семи

Полякова Татьяна Викторовна

Собственно, удивляться было нечему, раз Прохоров утверждал, что кинжал сделал сам Матюша и что он — копия того самого кинжала, о котором писал мой прапрадед. Удивляться не стоило, и я особо не удивилась, а вот расстроилась ужасно, потому что версия, которая казалась мне безупречной, теперь летела ко всем чертям. Если кинжал не настоящий, зачем было кому-то убивать Матюшу, а также искать кинжал в моем доме и устраивать нападение на улице? Кстати, и на этот вопрос ответил Прохоров: те, кто хотел получить кинжал, не знают, что он подделка. То есть Матюша скорее всего выдавал его за настоящий. Вот только зачем он всучил

его мне? По моей версии, затем, чтобы я продолжила дело отца, то есть узнала тайну кинжала, хотя выразился Матюша туманно и кинжал назвал «ключом». Но если это подделка, никаким «ключом» он быть не может, вот и получается полная чепуха. «А может, кинжал Матюше подменили?» — озарило меня, и я поторопилась высказать новую мысль вслух.

— Кто подменил? — вздохнул Валера, у которого настроение сегодня было не очень, наверное, потому, что в такой день, когда народ рвется за город поближе к природе, он вынужден сидеть в прокуренном кабинете поближе к вентилятору, чтобы не свариться заживо.

— Те, кто его убил, естественно, — ответила я. Жара на меня тоже действовала, но я была полна решимости вывести убийц на чистую воду.

— Его и правда могли убить, но только не из-за кинжала. Он ведь и золотишком промышлял, и подделками, и краденое скупать не гнушался. После отсидки у него могло что-то остаться на черный день. Ребята в полу тайник нашли, о нем было известно еще с ареста Матюши, когда обыск проводили. Тайник оказался пустым, но им недавно пользовались. К Логинову кто только не захаживал на огонек, а он когда пьян был, болтая без удержу. Ну и наболтал на свою голову.

— Вот как раз кинжалы там и могли храниться… — начала я.

Валера взглянул укоризненно:

— Слава, что ты привязалась к этому кинжалу? Говорю тебе: подделка. Экспертов не обманешь.

— Убийца мог не знать, что это подделка.

— Допустим. Но ведь кинжал он тебе отдал. Или у него их был десяток?

— Он отдал мне подделку, а настоящий у него убийца забрал.

— Ага. Зачем тогда Матюшу убивать?

Я вздохнула, но, собравшись с силами, продолжила:

— Очень похожий кинжал украли из музея в Карпове.

— Знаю, — кивнул Валера. — И что это доказывает? Что Матюша изготовил подделку с целью продать ее какому-нибудь олуху как антикварную вещь?

— А как же парни на джипе?

— Матюша дружбу водил с кем попало, это раз. Часто к нему обращались с просьбами люди весьма солидные — два. Просьбы, конечно, были особого рода. Вполне вероятно, что Матюша знал о ком-то нечто такое, что ставило человека в зависимость от него, вот Матюша и скончался скоропостижно. Но кинжалы здесь ни при чем, и не забивай себе голову.

— А круг на полу?

— Белая горячка. К тому же какое отношение к кинжалам имеет начертанный мелом круг?

— Самое прямое. Петому что, если верить легенде, кинжал — ключ, который открывает дорогу злу.

— Вот только мистики не надо! — вздохнул тяжело Валера. — Мне и без мистики есть чем заняться, девять дел в производстве, голова пухнет.

— Я разговаривала с его соседкой.., случайно… — поспешно добавила я. — Она сказала, что рано утром от Матюши вышел мужчина.

— Эта соседка уже всех достала своими рассказами. Ей впору мемуары писать. Кстати, бабка, что мужика видела, толком не только его самого не помнит, но даже не очень уверена, в то ли утро

она его видела, или в любое другое.

— А как же ограбление моей квартиры? И сумка, которую у меня возле банка украли?

Валера опять поморщился:

— Совладение. Квартиры грабят каждый день, и сумки у прохожих вырывают регулярно. Ты саму себя запугиваешь и следствие вводишь в заблуждение.

— Но у меня в квартире ничего не украли! — едва не завопила я.

— Ну, так и слава богу, тебе же лучше.

Стало ясно: сидеть я здесь могу хоть целый день, но толку не будет никакого. Поэтому я скоренько простилась с Валерой и отправилась на работу. Разумеется, очень хотелось — от переполнявших меня чувств — что-нибудь разбить. Для начала голову Валеры. Но это уголовно наказуемое дело, и идею пришлось забраковать. За фонари и витрины тоже по головке не погладят, так что лучшее, что я могла сделать, — забыть всю эту дурацкую историю. Кинжал забросить на антресоли вместе с дневниками прапрадеда и жить себе спокойно.

Несмотря на то что была суббота, я увлеченно работала в родном кабинете, когда позвонила Аня.

— Фигня какая-то получается, — пожаловалась она. — Валерка говорит, кинжал подделка. А за что тогда Матюшу убили?

— Твой Валерка утверждает, за золото-бриллианты, которые у того были в тайнике.

— Вот если б кинжал был настоящим, они зашевелились бы, а так… Я было сегодня к ментам сунулась, какое там… «Не морочьте нам голову, гражданочка». Вот так всегда, только дело перспективным покажется.., но ничего, — внезапно воодушевилась подруга. — Мы сами все узнаем, распутаем эту тайну… Как считаешь?

— Не хочу я ничего распутывать, — буркнула я в большой обиде на правоохранительные органы. Вот ведь как забавно человек устроен: несколько дней назад я к ним идти не хотела и, наверное, так бы и не пошла, не пригрози мне Прохоров доносом, а теперь здорово гневалась, что в прокуратуре к моим признаниям отнеслись с прохладцей. — У меня работы много.

— Да ладно, еще наработаешься, — отмахнулась Анька. — Я вот что думаю: надо съездить в Карпов. Матюша ведь кинжал не по наитию свыше ваял, а следуя какому-то образцу. Что, если он видел карповский кинжал? После похищения, я имею в виду…

Я была уверена, что кинжал Матюша сделал по рисунку из дневника, учитывая возраст подделки. Но Анькина мысль все-таки показалась занятной. И в самом деле, кинжал и «Наказ» исчезают из музея как по команде. Причем в довольно короткий промежуток времени. То есть кто-то очень интересовался именно этими музейными экспонатами. Идет охота за кинжалами, подтверждением чего служит недавний погром в моей квартире. Начинать расследование с чего-то надо, так почему бы не начать с карповского музея?

Однако ничего начинать мне не хотелось. Причина была проста: большая обида на следствие. Я-то думала, прокуратура все силы бросит на раскрытие моей загадки, а им она просто пофигу. А мне вообще расследование ни к чему, это Анькин хлеб, а не мой.

— Никуда я не поеду, — сурово отрезала я, чтобы у подруги не возникало сомнений в моей непреклонности. — У меня сегодня встреча с клиентом.

Немного поныв, Анька со мной простилась, но через час появилась в офисе:

— Давай все-таки сгоняем в Карпов. Час туда, час назад, пару часов там на разговоры. С клиентом своим позже встретишься.