Закон - тайга
Шрифт:
Едва он появился в дверях, Зинка вихрем оторвалась от материной койки, повисла, подпрыгнув, на шее Филина.
— Я знала, что ты придешь! Я так ждала тебя! Я маме про тебя говорила! Это ж правда, что ты Дед Мороз? Только живой! Не из снега! Тебя мне тайга прислала. Насовсем! И ты не растаешь!
Филин поставил сумку. А Зинка все лопотала без устали. Она успела соскучиться…
Женщина сидела в кровати уже причесанная. Переоделась. Успела умыться. Увидев Филина, улыбнулась как доброму старому
— Знаете, я даже отдохнула. Оказывается, это совсем неплохо. Просто надо уметь беречь силы. А я того не знала.
«Откуда в тебе силы, дохлый хвост?» — подумал Филин. И, указав на банки, предложил:
— Тут вот харч. Бабный. И Зинке это надо. Каждый день приносить вам буду. От пуза. Ешьте до усеру. Чтоб силы были.
— А сколько мы должны будем? — испуганно смотрела на сумку баба.
— Захлопнись, дура! Кому твое надо? Нагуляй хоть кожу. Себя на парашу не дотащит, а тоже, про башли трехает!
— Послушайте, как вас зовут? Почему вы так грубите мне? Разве я обидела или унизила? Спасибо вам за помощь. Но не надо, не заслужила я оскорблений.
— А я и ничего! Кого я поливал? Ни разу не трехнул лишнего.
— За что же меня дурой назвали?
— А чтоб про башли не трепалась много! Ишь, заноза, обиделась, фря. Да иди ты… В верзоху, — ругнулся Филин и, вытащив деньги из сумки, повернулся к двери.
— Подождите. Я и так слишком обязана вам за дочь. Дополнительные заботы меня стесняют. Мне не на кого рассчитывать. И я не могу принимать помощь за спасибо. Не приучена так. Извините. Но больше не надо. Я сама…
— Что сама?! Когда одыбаешься — на здоровье! Не зайду! А пока вот ешьте, поправляйтесь и ни о чем не думайте, понятно?
— Много времени и средств отнимаем.
— А куда мне их девать? — рассмеялся бугор настырству женщины.
— Зина без вас не ест. Помогите, — попросила она.
— Зинка! А ну, шлёндрай сюда! — позвал Филин и открыл банку сметаны.
— Я мясо хочу, — запротестовала девчонка.
— Обожди! Сейчас будет! — захозяйничал бугор, как у себя в хазе.
Накрыв на стол, усадил обеих. Сам присел. Зинка по привычке открыла рот.
— За маму, — положил Филин ей в рот кусок мяса. Девчонка живо справилась с ним. — За тебя! — разинула рот вторично.
Женщина засмеялась тихо, искренне. Взглядом поблагодарила бугра.
В тот вечер он надолго задержался в доме почтальонки. Ее звали Марией. Они незаметно разговорились, разоткровенничались.
Успокоенная их беседой, уснула на руках фартового девчонка.
Пора было уходить. Время позднее. Но почему-то не хотелось.
«Экая хилая с виду. А гляди, сколько вынесла! И не спаску- дилась, не скурвилась! Выжила! И не уронила в грязь ни имя, ни честь свою. Вот это баба!» — молча удивлялся
Далеко за полночь он уложил Зинку в постель и ушел в барак, пообещав Марии наведываться как можно чаще.
Но следующие два дня готовился к предстоящему лову. Потом из заимки вернулись кенты. Пока поговорили, сдали пушнину, капканы, подкупили продукты, времени не осталось.
Ранним утром, едва чей-то охрипший петух прокричал зорю, поехали условники из Трудового на полуторке. Вместе с продуктами, палатками, котелками.
Машина проезжала по спящим улицам, вздрагивая бортами на выбоинах. Все занавески на окнах были плотно закрыты. Лишь старухи выходили подышать на воздухе, просушить сараи.
Когда вернется в село бригада? Всем ли повезет? Ведь работать на лову никому не приходилось. А раз туда послали условников, да еще фартовых, законников, значит, добра не жди…
Все ли они вернутся в село по осени? Оглядывались мужики и бугор.
Чья-то рука махала вслед машине. Значит, кого-то в селе будут ждать.
Глава 4
Филин никак не мог уснуть в промокшей палатке. Дождь лил который день! Серый, как слезы сявки. И небо без единого просвета. Оно, казалось, повисло на плечах. Мокрое, холодное, пузатое.
Корюшка… Навага… Даже мойву ловили условники. Сами насквозь пропахли рыбой. Казалось, вместо рук и ног от постоянной ухи у всех плавники вырастут.
Бугру даже тошно подумать о предстоящих обедах и ужинах. Сначала будет уха, потом рыба жареная. Напоследок чай. Тоже пропахший рыбой, как одежда и палатки.
Единственно, корюшка огурцами свежими пахла. Словно, прежде чем в мордухи попасть, в материковских ресторанах всю закусь схарчила. А потом дразнила мужиков запахами деликатесов. Оттого законники ночами просыпались.
Бугор, когда фартовые материли рыбу, предлагал им тюрю. И говорил:
— Не духаритесь, козлы! Любая хамовка на воле файней баланды. Землю рады были хавать, только бы на волю. А теперь хвосты подняли, фраера? Захлопнитесь, паскуды! И благодарите Бога, что жрете от пуза…
Тимофей взглядом одобрял Филина.
Бригадир и бугор с недавнего времени стали жить в одной палатке.
Произошло это само собой.
Еще в Трудовом перед отправкой на лов возник у Филина спор с кентами. Привезли они с зимовья продукты и медвежатину Филину и стукни в голову мысль: завернуть шмат мяса для Зинки. Законники смолчали. Но сявки и шныри хай подняли. Мол, самим раз в жизни обломилось. Тоже жрать хотим. Воровской общак, как и грев, и навар, на своих делится. К тому ж не бугор медведя завалил.