Закон - тайга
Шрифт:
— Падла, вякни еще! На трешки изрисую пером, гнида!
Вечером, когда бригада вернулась с лова, фартовые вылезли из палатки.
— В рамса! Иль в очко?! Кенты, налетай! — стукнул по ладони картами Угорь и сел к столу.
— Отвали! — вяло отозвался Филин.
— На интерес! — предложил, будто не слышал, фартовый. К нему подсели свои — из палатки.
— Дайте похавать! Чего глотки рвете? — не выдержал бугор.
— Ты нам пасть не затыкай. Не сами, под примусом мусора к
Они играли долго, азартно. Загоняли проигравших под стол, заставляли брехать по-собачьи, кричать петухом. Один, проигравшийся вдрызг, оставшись в одних трусах, пел занудливым голосом «Чубчик». Новые не видели или делали вид, что не замечают девок и баб, растащивших фартовых бригады по кустам.
Позднее всех пришла сегодня Катя. Она тихо обняла бугра за шею.
— Пошли к морю, — предложила баба.
— Устал я сегодня, — испортилось настроение у бугра.
— А эти откуда? — удивилась женщина, только теперь приметив новых.
— Подмога нам, — отмахнулся бугор.
— Не хочет ли краля к нам подсесть? — подошел долговязый фартовый к Кате.
— Да иди ты! — отмахнулась она.
— Вали отсюда, пока калган цел! — рявкнул бугор.
— Хватай ее за титьки! — внезапно крикнул Угорь.
— Иди в общагу, Кать, — тихо сказал бугор бабе и встал во весь рост перед Угрем, схватил его за кадык и, только замахнулся для удара, услышал неподалеку Катькин крик:
— Федя! Помоги!
Бугор рванулся на голос. Углядел в темноте кучу мужиков, заголивших бабу.
Четверо уже держали ее. А долговязый, со спущенными брюками, возился на бабе, пытаясь заткнуть ей рот.
Филин сдавил его за горло сзади, обхватив пальцами накрепко. И тут же резко завернул голову, так что хрустнул шейный позвонок: лишил сознания. Остальных — на сапоги взял: тем, кто был на четвереньках, ломал, не жалея, челюсти. Остальных, вскочивших, бил в пах. Почувствовал удар в затылок. Упал, теряя сознание. По кустам затрещали шаги условников.
— Она проиграна! На пятую ставил, — донеслось до слуха Филина.
— Окопались, гады! Бабами обросли! Фарт обосрали! «Закон — тайга» ссучили! Вот вам! За все! — орало где-то рядом.
Филин понемногу отдышался. Нет, не перо вогнали. Кастетом огладили. И, встав, снова бросился на голос, озверело ревущий на весь берег:
— Пропадливы мокрожопые! Мы научим вас закон держать!
С ментами снюхались! Положняк им даете, а своим вместо грева — хрен? Да?
Филин дрался в темноте уверенно: знал здесь каждую кочку и пенек. И загонял фартовых в реку. Некогда было оглянуться, где Катя, что с нею.
— Ссучились, ханурики? Всех с закона выкинем! Устроим разборку честь по чести! Бугор — паскуда, где должен
Филин ударом кулака в челюсть сшиб его с ног. Законник взвыл. Но тут же кто-то въехал в ухо Филину. В голове зазвенело. Оглянулся. Длинный снова кулаком метит. Вмиг сапог в пах вбил. Будыльный, переломившись пополам, в траве катался. Но Угорь уже очухался. Филину — под дых. Сапогом опять же. Рядом Скоморох толстяка отделывал — тот выбитыми зубами плевался. А вон Цыбуля головой в корягу кого-то воткнул.
Неподалеку двое новичков на Кота напали. Ага! Баржа подоспел вовремя! На кентель взял одного. Др'того Кот с ног сшиб. Теперь ему хана.
«А эти трое откуда взялись?» — шевельнулось недоброе подозрение. Кинулся к ним бугор.
— Там твоя, задравшись, канает. Помоги, — ухмыльнулся фартовый и тут же взвыл. Все зубы вместе с деснами одним ударом выбил Филин. Но проколола боль в бедре. По ноге кровь потекла.
Кот прихватил законника с пером. Саданул ребром ладони по горлу. Второго бугор пополам согнул, ударил о дерево пару раз. И сунул под корягу.
Тимофей в разорванной рубахе с Угрем махался, Баржа оды- бавшегося длинного изматывал на кулаках.
— Катька! — хрипел бугор. Но ту не слышно. — Где она? — схватил за горло онемевшего от боли и страха доходягу. Тот силился ухмыльнуться. — Вякай, пидер! Разнесу в клочья! — схватил его за ноги бугор и держал вниз головой над обрывом.
— Ушла она. Ей наши, свои помогли. Отбили. Не дали опозорить. Но избили ее сильно, — говорила какая-то баба из темноты.
Филин почувствовал, как его словно жаром обдало.
Зубы стиснулись намертво.
— Били бабу?
— Отпусти, паскуда! — вопил законник, который устал болтаться вниз головой.
Бугор отпустил его. Фартовый покатился в обрыв с воем.
Лишь под утро на берегу стихло. Бригада собралась в палатке бугров. Лил дождь. В такую пору наружу не хочется высовываться. Фартовые пили чай, хмуро вглядываясь в палатку приехавших. Оттуда ни голоса, ни крика. Полог не шевелился. Никто даже до ветра не выходил.
— Сдохли, падлы, — мрачно сквозь зубы процедил Баржа. И, высунувшись из палатки на звук шагов, сказал, вздохнув: — Слава Богу, хиляет Цыбуля! Приморили его там. Выходит, не все файно.
Цыбуля присел на корточки перед входом в палатку. Сказал тихо:
— Хреново, Филин. Твоя — в больнице. Выкидыш у нее. Теперь уж все. Но не фартит бабе. В сознание не пришла. К вечеру смотаться надо, может, оклемается Катюха.
— С чего они на нее набросились?
— Проиграли. Пятую…
— Ишь чего! Так они и на нас вздумают. Выкинуть их отсюда! — загремел Тимоха.