Закон тридцатого. Люська
Шрифт:
Картинная улыбка Лёдика потускнела.
— Отчего же? У больших людей подавляющее большинство референтов — мужчины.
— Я-а-сно-у, — снова пропела Люська. — Я надеюсь, что ты пропустишь меня к директору по старой памяти.
Улыбка совсем сошла с лица Лёдика. Он вдруг важно надулся, глаза погасли, остекленели.
— Сожалею, но сегодня Никодим Алексеевич принять не сможет. Мы готовим отчет для министра.
На столе что-то затрещало, зажглась маленькая лампочка.
— Минуту.
Лёдик бесшумно исчез за обитой коричневым дерматином
Так же бесшумно Лёдик возвратился, взял из ящика стола папку и снова таинственно исчез.
Люська решила последовать за ним, но — вот уж верно чудо! — дверь оказалась запертой.
С минуту Лёдика не было. Люська отошла от двери и села на потрепанный диван; жалобно пропели пружины.
Когда снова появился Лёдик, она спросила:
— Как же мне попасть к директору?
— Это совершенно невозможно! Директор принимает трудящихся, — он интонацией подчеркнул последнее слово, — только по понедельникам, средам и пятницам. Часы приема вывешены на двери.
— А если не по-личному?
— Можешь оставить письменное заявление.
— Ну и бюрократ же ваш директор!
— Некоторым несведущим людям свойственно принимать всякое проявление порядка за явление бюрократизма.
— И я принадлежу к этим несведущим людям, — подхватила Люська, — а посему не подлежу пропуску в кабинет директора по причине исключительной своей несведущности.
Лёдик покраснел.
— Знаешь, Телегина, ты всегда не очень умно шутила. И эти месяцы, что мы с тобой не виделись, нисколько не изменили тебя.
— Зато ты, наверное, каждый день ешь дрожжи.
— Дрожжи? — насторожился Лёдик.
— Вон как тебя раздувает. Смотри не лопни.
Люська повернулась и пошла к двери. Лёдик зашипел ей вслед, но что, она уже не слышала. Злая вошла она в комитет комсомола. Кроме Игоря Строганова, в комнате сидел Миша Кротов.
— Черт знает что за бюрократы ваш директор и его секретарша в штанах!
Строганов засмеялся.
— У нас сперва говорят «здрасте», а потом выкладывают страсти. Садись, Телегина. Взбаламутила народ, а сама в кусты?
— Как это в кусты?
— Очень просто. На собрании выступала, слова красивые говорила, а как до дела — тянешь. Ладно, ладно — не кипи, не чайник… Мы как раз о тебе с Мишей Кротовым говорили. Вы не знакомы?
— Знакомы, — сердито отрезала Люська.
Миша взглянул на нее и опустил глаза.
— Думаем ему поручить твое дело, — продолжал Строганов. — Он у нас организатор отличный, людей знает. Начнем поначалу с двух-трех цехов.
— И мы так думаем, — подхватила Люська.
— Ну, вот видишь! Так не возражаешь поработать с Кротовым?
— Почему ж… Он человек энергичный.
— А ты говорил, что Телегина с тобой работать не согласится. — Строганов похлопал Мишу по спине. — Ну, теперь давай выкладывай страсти-мордасти про бюрократов.
И Люська выложила.
— М-да…
Лёдик все еще чистил ногти, когда они вошли в приемную. Он встал, заслоняя собой дверь.
— Никодим Алексеевич занят.
— Он ждет нас, — сказал Строганов и, обойдя Лёдика, открыл дверь. — Заходи, Телегина.
Люська не удержалась и, проходя мимо, процедила Лёдику:
— Хэл-ло-у…
Директор завода Никодим Алексеевич вышел из-за стола им навстречу, протянул руку.
— Здравствуйте, товарищ Телегина! Я вас представлял более… солидной, что ли… — Он улыбнулся. — А вы нашим комсомольцам ровесница. Это хорошо. Отличные у нас комсомолята на заводе! Вы с ними подружитесь.
— Уже подружилась, — весело откликнулась Люська.
— Вот и отлично! Прошу садиться. Слушаю вас.
С некоторым страхом шла Люська к директору завода. Будет ли слушать? Вникнет ли в дело? Мало у него, что ли, забот? Но искренняя приветливость этого грузного седого человека, его мягкое оканье, открытая улыбка так располагали к себе, что все страхи Люськины улетучились. И снова, как и на заводском дворе, она почувствовала себя своим человеком, которого выслушают, которому помогут.
— Под каким же предлогом вас секретарь не пропускал ко мне? — спросил Никодим Алексеевич.
— Мы, говорит, отчет министру пишем.
— Так и сказал: «мы»?
Директор нажал кнопку на столе. Тотчас в дверях вырос Лёдик.
— Подойди поближе, Володя. Ты как себя чувствуешь? Не болен?
— Н-нет…
— Может быть, у тебя суставы болят или там мышцы?..
Лёдик растерялся.
— Н-нет как будто…
— Здоровый, значит, парень? — Никодим Алексеевич снял трубку. — Кадры… Решкин?.. Есть один здоровый парень. Найди-ка ему стоящую работенку… Ничего как будто пока не умеет. Научится… А вот он к тебе сейчас придет. А мне подыщи секретаршу. Только не в штанах, а нормальную, в юбке. — Он положил трубку. — Переключи телефон на меня и иди в отдел кадров. Там тебе подберут дело по рукам. Ты же мужчина, Володя! И имей в виду: с завода я тебя не отпущу. Я виноват, что послушался твоего отца и по старой дружбе взял тебя на эту «легкую» должность. Тебе надо, как я в молодости, стальные болванки в руках подержать. Тогда поймешь, что работать надо честно везде. Иди.