Закон вечности

Думбадзе Нодар Владимирович

– Я не доказываю, что религия наша достигла совершенства... заколебался отец Иорам.

– Браво, батюшка!
– расхохотался Бачана.
– Впервые слышу подобные слова от служителя культа! И как у вас называется подобное суждение? Правым уклоном? Или левым?

– В христианской религии не существует ни уклонов, ни центра. Есть только зенит!
– произнес наставительно отец Иорам и возвел глаза к потолку.

– Где же он, этот зенит?
– спросил Бачана и невольно тоже посмотрел вверх.

–

Зенит - это свет. И когда человек вступит в царство света, он преодолеет всякие ограничения и обретет свободу. Но это наступит с совершенствованием души человека, и потому смерть его есть приближение к богу...
– Отец Иорам молитвенно сложил руки на груди.

– А когда самого тебя приволокли сюда посиневшего, еле живого, помнишь, кого ты тогда молил о помощи? Врачей, а не бога!
– вмешался Булика.

– Страх перед смертью есть страх приближения к богу, - проговорил отец Иорам, не глядя на Булику.

– Хитришь, батюшка! Может, и инфаркт у тебя от этого страха?
– Булика подмигнул Бачане.

Священник кинул на Булику испепеляющий взгляд:

– Твоя религия, несчастный, начинается в желудке и кончается в сортире. От такого грешника, как ты, откажется даже ад!

– Конечно, если я приду туда с твоей рекомендацией! А впрочем, я уступлю тебе все - и ад и рай. Мне хочется увидеть коммунизм... Это ваш рай, не так ли, уважаемый Бачана? Я, правда, беспартийный, но надеюсь на вашу протекцию...

– Пожалуйста, Булика!
– пригласил Бачана сапожника в коммунизм.
– Мы люди добрые, примем не только тебя, но и отца Иорама.

– Ступайте сами в эту имитацию рая, - отказался тот от приглашения, а я дождусь божьей воли... Ваш зенит слишком земной... Интересно, что вы будете делать после того, как придете к этому самому коммунизму?

– Придем, а там видно будет.

– А вдруг ничего не увидите?
– спросил не без ехидства отец Иорам.

– Уважаемый Иорам, сколько лет вашей религии?
– ответил вопросом на вопрос Бачана.

– Две тысячи!
– Голос батюшки прозвучал гордо.

Бачана искренне рассмеялся:

– А нашей пока нет и ста... А последователей у нее столько - вашей религии и не снилось. И вы, двухтысячелетние, тягаетесь с нами, со столетними юношами? Постыдились бы! Имейте терпение, и когда нам станет две тысячи лет, вот тогда и взгляните на нас с высоты вашего зенита. Вот тогда и будем судить, кто из нас вознесся выше.

– Трудно спорить с людьми, которые ни во что на свете не верят! Отец Иорам отвернулся к стене.

– Что дает народу ваша религия?
– не отставал Бачана.

– Духовную пищу!
– ответил отец Иорам, не поворачиваясь.
– А ваша?

– Наша и духовную и материальную! Но прежде - материальную. Человеку, идущему к зениту, нужны хлеб, соль, масло, картофель, помидоры и мясо. Не так ли?

–

А где это мясо?
– Отец Иорам быстро повернулся лицом к Бачане.

– Это уже не спор, батюшка!.. Нет сегодня, будет завтра!

– А наша религия, кстати, не запрещает людям ни есть, ни производить мясо. Неудобно как-то говорить, но... Раньше мяса было больше, чем сейчас...

– Раньше на земле жило полмиллиарда человек, а сейчас - без малого четыре миллиарда!

– Мда-а... Рано мы отказались от людоедства, - подал голос молчавший до сих пор Булика, - было бы сейчас и людей меньше, и мяса вдоволь!

– Вот в такого циника превратила человека ваша религия!
– Отец Иорам рукой показал на Булику. Тот собрался было ответить, даже рот приоткрыл, но слово застряло у него в горле: из-под его койки выползла крыса со всем своим семейством и уселась посередине палаты.

– Вот тебе и мышьяк!
– нарушил молчание Булика.

При виде крысы Бачаной вместо отвращения овладело любопытство. Крыса обошла по очереди все три шкафчика, словно выискивая что-то, потом, не найдя ничего, оглядела каждого из больных. Но когда Булика бросил ей кусок сахара, она даже не взглянула на него.

– Не пойму, в чем дело, - сказал отец Иорам, - то ли она плотно позавтракала, то ли решила объявить голодовку.

– Надо позвать Женю. Пусть приведет этого кретина дезинфектора, чтобы он убедился, какие тут разгуливают поросята!
– предложил Булика.

Крыса вновь обошла шкафчики, потом вернулась к своим и, смешно шевеля передними лапами и усами, что-то сообщила им. Супруг и два крысенка внимательно выслушали ее, затем мать повела детенышей под кровать Булики, видно, отправила их через щель домой и вернулась к супругу. Между ними завязалась горячая беседа.

– Семейная сцена. Присутствие детей нежелательно, - констатировал Булика.

Вдруг испуганная крыса стремительно отпрянула в сторону, сорвалась с места и бешено закружилась по палате. Потом вернулась к самцу и, тяжело дыша, остановилась словно вкопанная перед ним. Теперь в дикую пляску по палате пустился самец. Спустя минуту он подбежал к самке и застыл, уставившись на нее. И так обе крысы, не двигаясь, долго стояли друг перед дружкой.

Страшное предчувствие овладело Бачаной, и сердце его забилось тревожно... Из-под кровати появились два крысенка. Они подлежали к родителям, но родители будто не заметили их. Тогда крысята ткнулись в них мордочками. Крысы не двигались. Крысята стали лапками теребить то одну, то другую. И вдруг все они вновь сорвались с места и забегали, закружились по комнате, натыкаясь на шкафчики, стены, друг на друга, падая и вскакивая.

– Да что это с ними творится такое? Взбесились, что ли? перекрестился отец Иорам.
– Булика, кликни ради бога Женю!