Закон вечности
Шрифт:
– Как молодой Адам в раю до появления Евы!
– И не скучно вам одному?
– Наоборот, весь рай мне кажется своим!
– Да вы, оказывается, молодец, уважаемый Бачана!
– сказал восторженно Булика.
– Такого нокаута я еще не видел: сосчитал до трехсот, а он все не открывал глаз!
– Кто он?
– спросил Бачана.
– Вот это мне нравится! Чуть было не послал человека на тот свет без исповеди и еще спрашивает кто!
– воскликнул Иорам.
– Но вы же были здесь, батюшка!
– пошутил Бачана, но почувствовал он себя неловко. Он почти забыл о происшедшем
– Откровенно говоря, я даже не помню хорошо, что тут произошло, - сказал он, вытирая со лба пот.
– Не волнуйтесь, уважаемый Бачана, и мы не помним ничего: я спал, отец Иорам молился. Не так ли, батюшка?
– обратился Булика к Иораму.
– Воистину так!
– подтвердил тот.
– Так что в свидетели мы не подойдем!
– добавил Булика.
– Ну а все же, что случилось?
– искренне поинтересовался Бачана.
– Значит, было так: когда вы разбили судно о его голову и он упал, вбежала Женя. Впрыснула ему камфару, смазала голову йодом. Потом он вдруг вскочил и начал ругаться.
– То есть?..
– То есть кричал, что, видно, денег вам показалось мало, иначе зачем вы сразу же не отказались от них?
– А еще?
– Еще вспоминал какого-то Бацалашвили, которого вы назначили директором ресторана и которому это обошлось в копеечку...
– Чего?
– не понял Бачана.
– Что чего? Вы устроили человека директором ресторана, а он заплатил вам за это полмиллиона рублей...
Бачана расхохотался.
– А что? Он так и кричал.
– Да нет, я не о том... Я ведь действительно помог своему сотруднику в назначении родственника - того самого Бацалашвили.
– А-а-а...
– Значит, уважаемый Бачана, кто-то и впрямь взял взятку?
– вставил вопрос отец Иорам.
– Так получается!
– согласился Бачана.
– Есть и у меня один такой подлец товарищ!
– вспомнил Булика. Устроил он в торговый техникум моего племянника, сироту. И потребовал с меня три тысячи рублей: полторы, говорит, директору, тысячу - тому, триста - другому, а двести, говорит, мне за труды... Что мне оставалось делать? Своего-то племяша я знаю как облупленного... Недавно спрашиваю остолопа: сколько, говорю, останется, если от пятидесяти пяти отнять пять? Отвечает: пять!
– Ну, правильно!
– рассмеялся Бачана.
– Так вот, это "правильно" обошлось мне в три тысячи рублей! Взял, подлец, деньги, и был таков!..
– Обманул?
– поинтересовался Иорам.
– Нет... Устроить-то устроил, но деньги... Плакали мои деньги!
– Так в чем же ты его обвиняешь?
– Как в чем? В декабре вызывает меня директор того самого техникума и спрашивает: "Гражданин Гогилошвили, вы отдали три тысячи рублей гражданину Гваладзе?" Ну, я, конечно, признался, "Отдал", - говорю.
– "Ты смотри, каков мерзавец!" - заорал директор и хлопнул рукой по столу.
– Это он про тебя?
– огорчился Иорам.
– Зачем про меня! Про того подлеца Гваладзе!
– Оклеветал, значит, человека!
– возмутился Иорам.
–
– Топографический!
– подсказал Бачана.
– Да, "торговый техникум - это, говорит, тебе не топографический! Сейчас декабрь. В январе, говорит, принесешь мне три тысячи рублей, иначе, говорит, не быть твоему кретину племяннику больше студентом!.."
– Кто это говорит?
– удивился Иорам.
– Как кто? Директор говорит, кто же еще!
– Дальше?
– Что дальше?! Посовещались я и моя Света, она и говорит мне: "Лучше, говорит, добавить еще столько же, может, удастся устроить его министром торговли..."
– Значит, директор тоже оказался бандитом?
– Бачана беспокойно заворочался в постели.
– Оказался, дорогой!.. А вам, может, судно требуется? Пока принесут новое, можете воспользоваться моим...
– предложил Булика.
– Нет, спасибо... Я вот подумал, может, стоило взять эти деньги?
– Не знаю... Вообще-то деньги довольно грязная вещь...
– произнес Булика задумчиво.
– Тридцать сребреников погубили человечество!
– воскликнул отец Иорам.
– Тридцать сребреников!
– Я, уважаемый Бачана, распознаю людей, как эти... Как они называются? Физ... Физо...
– начал Булика.
– Физиономисты.
– Вот, вот! Только они - по лицу, а я - по обуви... По обуви человека безошибочно определю, что он за птица... Вот этот болван, который пришел к вам... Как взглянул я на его туфли, сразу же понял, что он подлец и сволочь...
– Как?
– спросил Бачана.
– Во-первых, туфли на нем были лаковые...
– А я, наоборот, подумал, что он профессор, - прервал Булику отец Иорам.
– Войдя, он вытер туфли о брюки...
– искоса взглянул на него Булика.
– Профессор никогда так не поступит... Во-вторых, подошвы туфель были стерты спереди, а каблуки совершенно новые. Значит, эти туфли у него парадные, и надевает он их только во время визитов к начальству. Перед начальством, ясное дело, ходит на носках, оттого и подошвы стерты только спереди... Подлец он или нет? Подлец, конечно... В-третьих, как только он уселся, тотчас же выпростал пятки из туфель. Почему? Туфли жмут, вот почему! А зачем человеку тесная обувь? Для того, чтобы лицо его выглядело страдальчески. Вот, дескать, смотрите, какой я несчастный, измученный человек!.. Кто же он, как не подлец?! В-четвертых, каблуки у него были на три-четыре сантиметра выше обычных. Почему? Потому, что хочет казаться выше, чем он есть на самом деле! Подлец? Конечно! Что еще? Да, самое главное в том, - но это уже обуви не касается, - самое главное в том, что, когда человеку на голову опрокидывают больничное судно и этот человек не перегрызает горло своему обидчику, - значит, он не человек, а самый отъявленный подлец и подонок!
– закончил Булика характеристику Дарахвелидзе.