Закон вечности
Шрифт:
– А этот сахар я, что ли, жрал?!
– Булика показал на валявшийся на полу обгрызенный кусок сахара.
Санитары бросились под кровать, потом обошли палату, забили мышьяком все щели.
– Мышьяк немного устарел, но это ничего. Подождем до завтра, если не подействует, приведем кошку, - успокоил больных дезинфектор, потом обернулся к санитарам.
– Посыпьте и в моем кабинете, все ножки у шкафа обгрызли проклятые!.. На что еще жалуетесь?
– обратился он снова к больным.
– Почему
– заявил Булика.
– Интриган! Анонимщик несчастный!
– проговорил дезинфектор и вышел, в сердцах хлопнув дверью.
– Интриган и анонимщик - твой отец, а ты сам - крыса!
– крикнул вдогонку ему Булика.
Вскоре в палату вернулась Женя со шприцем в руке. Она подошла к кровати Бачаны, откинула одеяло и проговорила про себя:
– Следовало бы впрыскивать кое-кому пантопон в язык, чтоб он не болтал лишнего!
– Если это сказано про меня, то для пантопона у меня найдется другое место!
– откликнулся Булика.
Женя не удостоила его ответом. Она сделала укол Бачане, помассировала место укола и молча вышла.
Спустя минуту она вернулась.
– Вас спрашивает какой-то мужчина, - сказала она Бачане.
– Кто такой?
– Говорит, близкий родственник.
– Если вы не возражаете, пусть войдет.
Женя вышла и вернулась в сопровождении невысокого веснушчатого блондина с короткими руками.
– Только пять минут!
– предупредила Женя.
– Одно мгновение!
– ответил вошедший и, не ожидая приглашения, сел на стоявший у кровати Бачаны стул.
– Здравствуйте, уважаемый Бачана!
– Он слегка хлопнул Бачану по колену.
– Здравствуйте!
– ответил удивленный Бачана.
– Не узнаете?
Бачана напряг память, но блондина не узнал.
– А теперь?
– блондин повернулся в профиль. Бачана неловко улыбнулся.
– Вспомните: Сухуми, Чернявка, Венецианский мост, тринадцатая школа, ваши тети - Маро, Нина, Тамара, двоюродные сестры - Нелли, Зулейка, Додо, двоюродный брат Кока...
– стал загибать пальцы блондин.
– Напомните, пожалуйста, о себе, своих родственников я помню хорошо, - подсказал Бачана.
– Я Нугзар, Нугзар Дарахвелидзе! Помните, тетя Нина крестила мою сестру, назвала ее Луизой...
– Хоть убейте...
– смутился Бачана.
– С тех пор так ее и зовут Луизой.
– Очень приятно!
– Так вот, я брат Луизы, Нугзар Дарахвелидзе!
– внес блондин окончательную ясность в дело.
– Что же вам нужно?
– спросил Бачана.
– Как вы себя чувствуете, уважаемый Бачана? Народ беспокоится...
– Да так...
– Выглядите отлично, дай бог вам здоровья! Цвет лица прекрасный. Похудели малость, это да... Недавно по телевизору видели ваше выступление...
– Блондин снова похлопал Бачану по колену.
– А как вы, сестра ваша Луиза?
– вежливо поинтересовался Бачана.
– Ох, не говорите! Плохо, уважаемый Бачана, хуже некуда! Дарахвелидзе вытер пот со лба.
– Что такое?
– забеспокоился Бачана.
– Да вот... Неудобно как-то перед посторонними...
– Вставать им нельзя, мне и подавно... Так что, если у вас есть что сказать, говорите в их присутствии...
– Ради бога! Мы мигом!
– Булика натянул одеяло на голову и отвернулся к стене. То же самое сделал отец Иорам.
Дарахвелидзе с минуту колебался, наконец решился:
– Да ничего особенного, уважаемый Бачана, одна лишь ваша красивая подпись...
– Знаете, мне недавно сделали пантопон, говорите сразу, а то я засну.
Дарахвелидзе еще раз взглянул на укрывшихся с головой соседей и начал:
– Ну, вам, конечно, известно... положение в республике несколько того... напряженное... Тут, понимаете, оперу спалили, там универмаг подожгли... Тот, говорят, застрелился, этот вены себе перерезал... Нервная, одним словом, обстановка в связи с этим... С вопросом подбора кадров... Да и мяса на базаре... не очень-то... того...
– А как с сыром?
– улыбнулся Бачана.
– Вы шутите, уважаемый Бачана, я понимаю, это, конечно, ваша профессия... А мясо и сыр, сами понимаете, нам дает корова.
– Вы вывели новую породу коровы?
– спросил серьезно Бачана.
Дарахвелидзе пристально взглянул на него, ожидая подвоха, но Бачана и глазом не моргнул. Блондин успокоился.
– Нет, я пришел по другому поводу, - продолжал он.
– Может, у вас имеется проект огнестойкого здания оперы?
Дарахвелидзе вспотел. Он подозрительно посмотрел в сторону лежавших без движения Булики и Иорама, помялся, потом решительно извлек из кармана два конверта.
– Я прошу вас, уважаемый Бачана, походатайствовать перед руководством или написать письмо секретарю нашего райкома...
– При чем тут я?
– искренне удивился Бачана.
– Как же! Вы гуманный писатель, депутат, член Центрального Комитета! К кому же мне обращаться, как не к вам?
– так же искренне удивился Дарахвелидзе.
– А где вы работаете?
– В Абхазии, по линии заготовки табака.
– О чем же мне писать руководству?
– Всем известно: вы и наш секретарь - неразлучные друзья, в школе учились вместе...