Закон вне закона
Шрифт:
Администратор сделал очередную пометку в досье.
– Да, четырнадцати и двадцати семи лет. За убийства, групповые изнасилования несовершеннолетних, за садистские издевательства над жертвами, за посмертные надругательства над их телами.
– Они же дети!
Особенно Паршаков.
– Их жертвы - тоже дети. К тому же - девочки.
– Беспредел!
– развел руками Правозащитник.
– Да что с ним разговаривать!
– вспомнил Генерал. Однообразный какой-то.
– Данными мне полномочиями, - опять
– Арестуйте, - мирно согласился я.
– Только не очень сильно.
– Что вы хотите сказать?
– Ничего особенного. Кроме того, что вы - отважные ребята.
– Да что с ним разговаривать! Здесь рядом воинская часть. Я введу войска в город. Где у вас телефон?
– Да вот, звоните, - я двинул на край стола аппарат.
– Номер вам напомнить?
– Обойдусь без ваших напоминаний, - рявкнул Генерал. Встал, поправил на голове свою совершенно идиотскую фуражку, тряхнул лампасами и строевым шагом, чеканной поступью подошел к моему столу.
Выручить теперь меня могла только Лялька. Но не станет же она выталкивать Генерала из кабинета коленкой под зад?
Господи, как же мы плохо знаем даже тех, кого хорошо знаем.
Не успел Генерал набрать номер - Лялька его опередила:
– Алексей Дмитриевич, полковник Василевич звонит. Соединять?
– Вот кстати, - сказал я Генералу.
– И не надо вам записную книжку тревожить.
– Взял трубку, щелкнув клавишей громкой связи.
На весь кабинет зарокотал сочный басок Василевича:
– Лешка, друг! Я тебя жду - стол накрыт, фанфары надраены, я свой орден с парадного мундира снял - на твою грудь наколю!
– За что такая честь, полковник?
– наивно прикинулся я, щеголяя ложной скромностью.
– Все, как ты сказал, парень, я сделал. У меня потерь нет, даже ни одного раненого. А мы полбанды постреляли, другую пол в полон взяли. Тебе отправил. Твой должник, Леша, навек. И прости, что авантюристом тебя обозвал, - с армейской прямотой признал свою ошибку.
– И ты трижды прав: народ, милиция и армия - едины!
А мне его весть куда как радостна была. С чем же завтра Ваня на сходняк пойдет? У него небось и на личную охрану людей не осталось.
– Ладно, полковник, сочтемся. Тут твое начальство трубку рвет. Локтями пихается...
– Какое начальство?
– будто у него теперь, кроме Серого, и начальства не осталось.
Генерал выдернул трубку из моей руки:
– Генерал Орлов на проводе, Генштаб министерства.
– Слушаю, товарищ генерал.
– Поднимайте, полковник, вверенную вам часть по тревоге и вводите ее в город. Это приказ. Исполняйте.
– Вас не понял, товарищ генерал, - немного растерялся полковник.
– Что случилось?
– В городе политические беспорядки. Я ввожу военное положение. Нужно срочно призвать к ответу распоясавшегося мента. Хулигана.
Насчет
– Вы полковника Сергеева имеете в виду?
– помолчав, уточнил Василевич.
– Именно. Исполняйте приказ.
– Не могу, товарищ генерал.
– Что?!
– взревел Генерал так, что рыцарь в углу вздрогнул и выронил из железных лап поднос с бутылками.
– Вы бы поосторожнее, - недовольно укорил я.
– А то я вас арестую. Развоевался.
Генерал в бешенстве распахнул побелевшие глаза, трясущейся от ярости рукой полез искать пистолет.
– Вот еще!
– опять Лялька на пороге, с автоматом; за ее спиной Пилипюк и Генка Рыжик, с любопытством.
– У себя в казарме орите. Некультурный какой.
Я подобрал со стола брошенную Генералом трубку:
– Полковник, генерал отменяет свой приказ. Он погорячился, не сразу разобрался в обстановке. Ты не сердись на него. Будь здоров. И не забудь про пушки, желательно калибром поширше и снарядов побольше. Чтоб стрелять погромче. И подальше.
– Хулиган ты, Лешка, действительно, - попрощался Василевич. Распоясавшийся.
– А вы, Генерал, - рекомендовал я задыхавшемуся от бессильной ненависти и унижения вояке, - посмотрите в окно. Совет вам, пока дружеский.
А то все: "Нечего с ним разговаривать".
Генерал шагнул к окну - когда дошло. Глянул - фуражка дыбом встала.
Да, картинка за окном Замка была безбрежная.
Перед воротами ежились в неуютстве прилетевшие с ВИПами волкодавы. С тыла у них насмешничали люди Майора. С фронта - вся площадь забита людьми, пока еще мирными гражданами. В толпе шнырял подстрекатель профессор Кусакин со своей винтовкой, наушничал - возбуждал массы.
В целом - вроде как бы митинг протеста. Только флаги не успели из сундуков достать и плакатик намалевать - типа "Руки прочь от Серого!".
– Вам бы теперь выбраться отсюда, - коварно посочувствовал я. Сложно, однако, будет. Помочь?
Вот теперь я им - друг. Теперь и поговорить можно и договориться. Пока в вертолет не спрячутся.
– Мы ведь с миротворческой миссией, - тут же робко и неубедительно соврал Комитетчик по правам.
– Разобраться, в чем-то помочь. Посоветовать.
– Разбирайтесь, - сказал я.
– Но не более суток. Лялечка, устрой господ миссионеров в гостиницу, позвони Волгину. А вы побывайте в Горотделе, в новой администрации, почитайте наши газеты. С жителями поговорите. Ну а уж потом делайте выводы. А то сразу - арестовать! Это кого? Начальника Штаба по борьбе с преступностью? Да вы, ребята, с ума сдвинулись.
Не обиделись - на того, кто сильнее, обижаться опасно. Пошли на выход, цепочкой, друг друга в спины подталкивая.
– А вас, коллега, - сказал я генералу Светлову, - я попрошу остаться.