Закон Жизни
Шрифт:
Я удостоился ещё одного взгляда, куда более задумчивого. После которого девушка ещё раз прыснула в ладошку, а затем постаралась сделать серьёзный вид, что почти получилось, и начала рассказывать мне всё то, что знает сама. А я завороженно слушал, в прямом смысле ловя каждое слово, и иногда задавая наводящие вопросы и прося разъяснить что-то, что по Валерия проскакивала и опускала, как само собой разумеющееся.
Поразительно, как же я умудрился столько времени прожить в этом мире, по сути, не зная о нём ничего. Что Гурт, что Валерия, все, видимо, считали, что это и так общеизвестные истины, им и в голову не приходило объяснять мне их. А
Первое, это то, что я и так уже давно понял и во что практически поверил. Магия, или нечто очень близкое ей по сути, действительно существует. Не шарлатанство, не какие-то фокусы, нет, что-то настоящее, реально работающее, дающее силу и могущество. Чего я не мог знать — это что способности к колдовству передаются по наследству, и все могущественные чародеи являются выходцами древних родов. Так уж сложилось исторически. Когда-то, обладавшие способностями взяли власть силой, извели конкурентов, и с тех пор соблюдают строгие правила для сохранения «чистоты» крови, живя в собственном, полностью изолированном от посторонних мирке династических браков.
Следующим фактом, слегка пошатнувшим моё видение всего происходящего вокруг, стало понимание реальности богов. Что Рогатый, божество власти и могущества, про похождения которого Валерия успела рассказать много историй за время пути, которые я принимал за обычные мифы и суеверия, что та пресловутая Правда — все они якобы могут вмешиваться в течение повседневных событий, и как помочь, так и сыграть против. Всё зависит от того, кто и с чем к ним обращается.
Если принять, что все эти жесты, символы, атрибутика — вовсе не пустые суеверия, а на самом деле работающие механизмы, которые можно и надо использовать, многое становилось понятным. Как, например, появление у меня бирки, которое оказалось не просто набором бесполезных ритуалов, замешанных на суевериях. Нет, то было самое настоящее чудо, которое я, слепец, не увидел. Вернее, не захотел видеть.
Но и это ещё не всё. Как описанное связано с использованием оружия? Всё предельно просто. Колдовство и благословения высших сущностей могут как давать защиту, так и помогать миновать её, или иным способом вредить противнику. Но есть два момента. Один, что все эти штуки действуют тем слабее, чем больше расстояние от использующего их. То есть, грубо говоря, зачарованная чародеем пуля, выпущенная в упор, гораздо смертоноснее той же пули на излёте, и дело вовсе не в энергии и импульсе — вернее, не только в них.
Вторая особенность колдовства — его зависимость от размера заговорённого предмета. Ту же пулю никогда не получится усилить колдовством так же, как простой меч, просто потому, что меч больше по массе и габаритам.
То же работает и в части средств защиты, из-за чего и получается, что зачарованные доспехи способны легко остановить зачарованную пулю, но могут быть пробиты зачарованным мечом. А так как все те, кто хоть немного беспокоится о своей безопасности и имеет средства для её обеспечения, обязательно обращаются к чародеям, не говоря о том, что любой встречный может быть осенён божественной благодатью — получается, что огнестрельное оружие действует только против простолюдинов, бедняков, при очень точном попадании, и иногда, когда пули заговаривает на самом деле сильный колдун. В остальных случаях — куда надёжнее честное железо и дубинки. Хотя те же гномы, огнестрел жалуют весьма и весьма.
— Вот это да!
— Я думала, ты знаешь…
— Ну
— Как, откуда? Взять хотя бы то, как ты быстро выздоравливаешь. Я ещё в первый раз заметила. Тебя били плетью, до крови. А уже на следующий день ты просто смыл коросту, не осталось даже шрамов. Будто и не было ничего.
— И?.. Ты хочешь сказать?..
— Ну конечно. Я думала, ты лечишь себя колдовством. Иначе, как ещё это объяснить?
Какое-то время я обдумывал услышанное. В конце концов, резон в словах девушки присутствовал. Я и сам знал, что моё тело восстанавливается далеко не с нормальной скоростью. Пусть сам принимал это как должное, но отмахиваться от такого — большая глупость. Но какой из меня колдун или маг?..
В конце концов, я понял, что голова закипает. И скорее, пока не забыл, поспешил поделиться одной мыслью:
— Валерия. Можно тебя попросить об одном одолжении?
— Да, Волчик?
— Нужно, чтобы кто-то контролировал меня, если буду по незнанию делать что-то не то. А то я только сейчас понял, насколько мои познания обо всём вокруг не полны. Я же могу запросто натворить что-то непотребное с точки зрения окружающих, нарушить какие-то законы, или ещё какую глупость совершить…
— Хорошо. Обещаю сообщать обо всех таких случаях. Но пока, вроде ж всё нормально было…
Дальше мы ехали молча, до самых сумерек. Я переваривал полученную информацию, Валерия размышляла о чём-то своём. Несколько раз она пыталась разговорить меня, но я отвечал односложно, и всё само собой затухало.
Потом было разбитие лагеря, на этот раз под открытым небом. Нам пришлось ставить шатры, собирать хворост для костра, носить воду, готовить ужин, распрягать и обхаживать волов… Список обязанностей оказался неожиданно и неприятно велик, но я не жаловался. Привык к непрерывной изнурительной работе ещё у Гурта, и, несмотря на слабость и лёгкое головокружение, чувствовал себя уже вполне в своей тарелке. Валерия тоже относилась ко всему спокойно. Единственное, неприятно кольнуло, что гномы столпились кучкой в сторонке, раскурили трубки, и принялись подгонять советами и наставлениями, при этом даже не думая помогать.
После ужина огласили график ночных дежурств, и выяснилось, что мне достался кусок прямо посреди ночи. Не очень удобно, но я не стал роптать, и, молча взяв тюк с вещами и нашей «спальной» шкурой, поскорее потащил его в сторонку, подальше от чужих глаз.
Если честно, я так и не понял: Валерия про то, что она девочка, рассказала только Тюрину, или всем, и в случае, если только Тюрину — донёс ли тот данную информацию до остальных. Ворошить этот вопрос лишний раз не хотелась, и мне было на руку, если как можно меньше посторонних знают про истинный пол моей спутницы. Но, с другой стороны, не хотелось прослыть среди гномов тем, кто спит с парнями…
Когда удалялся от общего костра, азартно стреляющего в ночное небо искрами, и от гномьих шатров, где нам не нашлось места, меня запоздало осенило — ведь этот наш «уход в сторонку» может показаться куда более красноречивым заявлением. Но Валерия послушно шла следом, не остановила и не сказала, что делаю что-то неправильно, и я понадеялся, что всё в порядке.
Когда расстелили шкуру, я привычно уже прижал тоненькое гибкое тельце к себе, собираясь урвать у ночи те немногие вожделенные часы сна. Но девушка вдруг извернулась и легла на меня грудью. Прежде чем я успел спросить, в чём дело, почувствовал её дыхание около своего лица.