Закон Жизни
Шрифт:
Но гном, как ни в чём не бывало, резко развернулся и откинулся назад, выхватывая из груды тряпья спрятанное там до поры… Что-то совершенно точно огнестрельное. Вскинув металлическую трубу с прикладом к плечу, он разрядил оружие куда-то в сторону леса, породив облако порохового дыма. Что там дальше я не смотрел, к тому времени уже успел соскочить с повозки и распластаться на земле, всматриваясь в густую листву, в которой разглядел несущихся к нам с криками и гиком грабителей. Показалось, что их очень много. А ещё, с их стороны мелькали вспышки — разбойники прямо на бегу палили в нашу сторону, судя по
— Человек!
Кинув взгляд назад, еле успел среагировать и схватить летящий прямо в меня мой же меч. Следом за ним на землю спрыгнул Барин, выстрелил и стал спокойно перезаряжать своё… Ружьё?
— Стоишь слева, не мешаешь! Будешь чудить, убью сразу… — не отвлекаясь от процесса, проорал гном в мою сторону, вновь прицелился, и: —…растудыть! — выстрелил.
Мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Мы встали перед бегущими на нас людьми, из-за повозки появились ещё два гнома. Все передвигались в полный рост, и не думая пригибаться, или, тем паче, падать на землю, как в самом начале инстинктивно сделал я сам. Посмотрев на это, я переборол почти необоримое желание лежать не поднимая головы и скромно пристроился рядом, полностью осознавая глупость такого поступка. Было у меня сильное подозрение, что пользы от меня в этом бою будет не сильно много.
А видя уже почти перед собой бешеные глаза и оскаленные лица врагов, представляя, как выпущенные ими пули вонзаются в мою плоть, я вдруг с отчётливой ясностью осознал, что сунулся не в своё дело. Словно на самом деле я какой-то мальчишка, мечтавший о великих подвигах, который вдруг сталкивается с суровой действительностью и понимает, что то, о чём он мечтал — это на самом деле кровь, пот, страх и боль, а также сожаление о той, нормальной жизни, которой уже никогда не будет. Ведь на одного «героя» приходится раз в десять больше тех, кто просто не выжил… Хотя, почему говорю, что я «как» мальчишка. По сути, им же и являюсь, пусть и пытаюсь делать вид, что это не так.
Постыдная мысль убежать подальше от всего этого кошмара и оставить упрямых и невежливых коротышек разбираться самих была обдумана, взвешена, и с позором изгнана из головы, а следом за нею и вполне здравая, лечь всё же и не отсвечивать. Вместо этого я крепче сжал двумя руками рукоять меча, слишком тяжёлого и неудобного для меня, и крепче упёрся ногами в землю. Пусть переоценил свои возможности, и мне суждено сегодня погибнуть. Меня не заставляли выбирать, сам пошёл на это! Так чего ныть теперь?..
Замерев изваянием, я готовился к худшему. Но разбойники падали один за другим, гномы оказались на удивление меткими стрелками, в отличие от нападавших. Те или не попали ни разу, или не смогли причинить коротышкам вреда, как Барину. Мне казалось, пули должны пробивать кольчуги, но, видимо, я что-то понимаю не так или не знаю…
Прошли считанные секунды, и я вдруг понимаю: нападение разбойников захлебнулось в крови, фактически, наши выиграли. Но на меня несётся один-единственный истошно вопящий бородатый мужик. И в него никто не стреляет, то ли нечем, то ли специально. Расстояние всё больше сокращается, я уже вижу отчётливо его выпученные глаза и раздувающиеся ноздри… И разбойник, прямо с разбегу, пытается пырнуть меня чем-то похожим на саблю.
Если бы удар достиг
Ответный удар получился слабым, скорее режущим, чем рубящим, и разбойник в свою очередь легко парировал его. Но внезапно оступился, и этого мгновения вполне хватило, чтобы чуть изменить направление движения клинка, слушающегося плохо, с трудом, так и норовя выскользнуть из вспотевших ладоней, но всё же повинующегося командам.
И из раны на руке мужика щедро брызнула кровь! А в сторону отлетел отрезанный большой палец… Если честно, я сам испугался всего того, что произошло, но мой враг заорал ещё громче, обдав зловонием и забрызгав слюной, и впечатал меня ударом плеча в стоящую позади повозку, пытаясь блокировать мои руки собственным телом.
Лишь каким-то чудом получилось вывернуться, крутануться, и ещё раз полоснуть сталью по мягкой податливой плоти, рискуя порезаться самому. Действительно не знаю, как всё это делал, пытался потом вспомнить, разложить всё по действиям, но не смог — всё на инстинктах. Но, как бы там ни было, мужик отшатнулся назад, роняя саблю и хватаясь за кровоточащее плечо, и я уже праздновал победу, когда что-то ударило в голову. Мгновением позже нагнал грохот выстрела, а ещё через одно я понял, что теряю сознание.
Глава 18
Опять что-то «снилось». Но отрывочные, слишком сумбурные отрывки смешивались между собой в какую-то совершеннейшую кашу, из которой было сложно вычленить хоть что-то конкретное. Дом, мама, какие-то друзья, чьи имена так и не вспомнил, город, другой город, работа, другая работа, ещё одна работа… И даже во «сне» я понимал, насколько мне плохо. Осталось только ощущение прожитого и пережитого, некоторого весьма солидного жизненного опыта. И того, что я — на самом деле цельная личность. Я сполна ощутил, что выкован на наковальне времени молотом бытия, закалён в шипящей боли утрат и поражений, испытан на прочность множеством передряг и невзгод, и что я долго шёл к тому, чем сейчас являюсь, пусть даже и не помню этого.
Потом я проснулся. Голова нещадно болела, на колдобинах слегка мотало вправо-влево, в ушах звенело, а мерзкий скрип повозок заставлял морщиться. Услышав радостный, но сдавленный возглас, я с трудом разлепил веки. Не сразу, но смог разглядеть над собой заплаканное лицо Валерии. Её изображение двоилось, никак не получалось толком сфокусироваться.
Девушка смотрела на меня полными слёз глазами и улыбалась. Видимо, заметив моё недоумение, шмыгнув носом она начала сбивчиво рассказывать:
— Ты не вернулся, и я забеспокоилась. Решила выйти к дороге, и увидела, как уезжаете… Поняла, что тебя не отпустили. Пошла следом. — Тут я скривился — договаривались ведь, что не будет лезть на рожон! — Прости, прости-прости Волчик, я не могла! Не могла тебя оставить так! Да и мне… Очень страшно было. Одной остаться. Честно, я же осторожно!.. Старалась, чтобы ни мне не видно было, ни вам. А потом услышала стрельбу… Нагнала… Вы сражались… Так страшно стало!.. Как в тебя попали, думала, вообще сердце остановится!..