Законник Российской Империи. Том 6
Шрифт:
— Что вы предлагаете, Законник? — наконец спросил он, не оборачиваясь.
— Необходимо действовать решительно, Ваше Величество, — ответил я. — Арестовать всех причастных, чей список у вас на столе. Конфисковать их имущество и документы. Разорвать всю сеть «Общества» в империи одним ударом. С фон Хаасом я разберусь. Мы найдем его и призовем к ответу, это лишь вопрос времени. Но без вашего прямого указа я не смогу этого сделать.
— А Аврора?
Я выдержал паузу, понимая деликатность вопроса.
— Она представляет особую сложность. Арест первой леди империи вызовет скандал,
— Вы уклоняетесь от ответа, Максим Николаевич, — император повернулся, пристально глядя мне в глаза. — Что вы предлагаете сделать с моей сестрой?
— Временная ссылка, Ваше Величество, — ответил я прямо. — Отдалённое имение, например, в Сибири, где она будет под наблюдением, но без возможности влиять на государственные дела или поддерживать связи с «Обществом». Официальная версия — забота о её здоровье, требующем климата восточных провинций. Это будет приемлемый вариант в текущей ситуации.
На самом деле я давно думал об этом. Выслать ее хотя бы ненадолго из столицы, и как минимум один человек не будет вставлять мне палки в колеса. К тому же, уверен, она приложила руку к моему внезапному «отпуску», так почему бы не отплатить тем же?
Император молчал долго. На его лице отразилась целая гамма эмоций — от гнева до глубокой печали. Наконец, он кивнул.
— Пусть будет так. Подготовьте приказы и список всех, кого необходимо арестовать. Действуйте быстро и решительно, Законник. Это зараза проникла слишком глубоко — её нужно выжечь, прежде чем она уничтожит империю изнутри.
— Будет исполнено, Ваше Величество, — я поклонился, собирая документы.
— И, Максим Николаевич, — добавил император, когда я уже был у двери, — я благодарен вам за вашу службу. Немногие имели бы смелость представить такие обвинения против сестры императора.
— Я всего лишь выполняю свой долг, Ваше Величество, — ответил я. — Перед вами и перед империей. Иначе я не был бы Законником.
Следующие несколько дней прошли в напряжённой работе. Судебное Бюро, действуя совместно с Внешней Разведкой, провело серию арестов по всему Петербургу. Чиновники, военные, учёные — вся сеть «Общества» в столице была разорвана согласованными действиями.
Некоторые оказывали сопротивление — в особняке Министра Юстиции пришлось столкнуться с десятком улучшенных охранников. Но большинство сдались без боя, понимая бесполезность сопротивления перед лицом неопровержимых доказательств.
Самым сложным было организовать отправление Авроры Сергеевны в Сибирь. Я лично не присутствовал при этом — император доверил эту деликатную миссию начальнику императорской канцелярии и капитану гвардии. Но Левински, приставленный наблюдателем, доложил, что первая леди империи приняла новость с удивительным спокойствием, почти равнодушием, что лишь подтверждало мои подозрения.
— Она словно ожидала этого, — сказал Левински, докладывая о деталях, — даже багаж был собран заранее. И не спешные сборы аристократки, а тщательно продуманный набор вещей для длительного пребывания вдали от столицы.
— Разумеется, — кивнул я, — Романова слишком умна, чтобы не просчитать такой вариант. Готов поспорить, у неё
— Думаешь, она попытается бежать?
— Нет, — я покачал головой, — ей некуда бежать. «Общество» в России разгромлено. Фон Хаас, если ещё в стране, наверняка считает её предательницей. А за границей у неё нет таких связей, которые могли бы перевесить статус сестры императора, пусть и опальной.
— Тогда что?
— Она будет ждать, — я подошёл к карте империи, висевшей на стене, — и готовиться. Сибирь — огромная территория, сложно контролируемая даже имперской властью. Если у Авроры есть ресурсы, а я уверен, что они есть, она сможет организовать там свою базу. В каком-то смысле, мы не ссылаем её — мы даём ей новое поле для деятельности. Рано или поздно она вернется.
— Но что она может сделать без поддержки «Общества»?
Я усмехнулся.
— Романова использовала «Общество», а не наоборот. Ей нужны были их ресурсы и знания. Теперь у неё есть и то, и другое. Включая формулу эликсира. Нет, она не остановится — просто сменит тактику. Вопрос лишь в том, насколько она опасна и какие цели преследует.
Неделя после отъезда Авроры Сергеевны принесла новые открытия. В канцелярии Бюро появился анонимный пакет без указания отправителя. Внутри находились копии внутренних документов «Общества», касающихся их исследований в России, с детальным описанием экспериментов в лабораториях фон Хааса.
Документы были аккуратно отредактированы — все упоминания Авроры Сергеевны удалены или заменены. Но содержали подробные сведения о деятельности фон Хааса, включая эксперименты, на которые не давал разрешения даже европейский совет «Общества».
— Кто-то очень заинтересован, чтобы фон Хаас был главным виновником, — заметил Виктор, изучая документы.
— Сестра императора заметает следы, — согласился я. — И одновременно мстит фон Хаасу, разоблачая его перед собственным руководством. Тем более, он такая удобная фигура для всего этого, что не использовать его в качестве козла отпущения просто глупо.
На следующий день материалы странным образом оказались и в редакциях нескольких газет. «Санкт-Петербургские ведомости» и «Столичный вестник» опубликовали статьи о «…таинственных экспериментах иностранных агентов», не называя прямо ни «Общество», ни фон Хааса, но описывая их деятельность в деталях, узнаваемых для посвящённых.
Реакция не заставила себя ждать. Прусский посол был вызван в Министерство иностранных дел для объяснений. Европейские газеты подхватили тему, сдобрив её слухами и домыслами. Фон Хаас, где бы он ни находился, наверняка чувствовал, как земля горит у него под ногами.
Теперь уже было не столь важно, найду я его или нет. Он проиграл и будет изгоем всюду. Но я не мог оставить дело незаконченным, даже если понимал, что угрозы с его стороны уже не последует.
Спустя две недели после начала операции, когда основная часть сети «Общества» в империи была нейтрализована, я получил неожиданное приглашение на аудиенцию к наследному принцу Петру Алексеевичу. Это было необычно — как правило, он не интересовался делами Бюро, предпочитая светскую жизнь и благотворительность.