Законник Российской Империи. Том 6
Шрифт:
Собрав материалы, я приступил к составлению официального доклада для императора. Это была тонкая работа — я не мог напрямую обвинить Аврору в измене, но мог указать на странные совпадения и подозрительные обстоятельства, требующие разъяснения.
Доклад получился объемным — более пятидесяти страниц с приложениями, включавшими копии документов, свидетельские показания и результаты расследований Бюро. Основной упор я делал на связь между деятельностью «Общества» и странными закупками, производимыми канцелярией Авроры Сергеевны, а также
Прямых обвинений не было, но фактов хватало, чтобы насторожить любого, даже самого доброжелательного читателя.
Закончив доклад, я запечатал его личной печатью Законника и отправил с доверенным курьером в императорскую канцелярию, приложив прошение о личной аудиенции для разъяснения деталей.
Оставалось ждать ответа и следить за развитием ситуации с фальшивыми чертежами.
Аврора Сергеевна Романова пребывала в скверном расположении духа. Последний доклад от ее агентов сообщал о странной активности вокруг мастерской Черновой. Более того, ей донесли, что артефактор якобы согласилась на сотрудничество с фон Хаасом, что казалось абсурдом после недавнего нападения.
— Какой идиот поверит в это? — прошипела она, сминая донесение в кулаке.
Но еще больше ее беспокоили слухи, циркулирующие в дипломатических кругах. Рассказы о том, что фон Хаас присваивает ресурсы «Общества» для личных целей, могли дойти до европейского руководства. А это грозило непредсказуемыми последствиями.
Ситуация требовала незамедлительного вмешательства. Аврора отправила приказ своим людям усилить наблюдение за Черновой и Законником, но избегать прямых контактов. Сейчас ей нужна была информация, а не еще один скандал.
Фон Хаас получил новость о согласии Черновой на сотрудничество с плохо скрываемым ликованием. Сообщение пришло от его агента в доме артефактора, и было подкреплено копиями чертежей, которые девушка якобы подготовила для передачи.
— Удивительно, — заметил Шмидт, изучая схемы, — после всего, что произошло, она вдруг меняет решение.
— Ничего удивительного, — фон Хаас снисходительно улыбнулся. — Русские всегда так: сначала сопротивляются, потом сдаются. Вопрос лишь в правильном подходе.
— Вы думаете, это не ловушка? — Шмидт по-прежнему выглядел обеспокоенным. — Законник не так прост.
— Законник занят своей войной с госпожой Романовой, — фон Хаас отмахнулся. — Мой план сработал идеально. Они грызутся друг с другом, пока мы продвигаем наше дело.
Он передал чертежи своему помощнику.
— Отправьте это в лабораторию. Хочу видеть прототип к завтрашнему утру.
Ответ из императорской канцелярии пришел удивительно быстро — видимо, мое имя обретало все больший вес при дворе. Алексей Сергеевич соглашался принять меня незамедлительно.
Аудиенция
— Законник, — он поднял взгляд, — ваш доклад… впечатляет. И тревожит одновременно.
— Ваше Императорское Величество, — я слегка поклонился, — я счел своим долгом представить все факты, которые удалось установить в ходе расследования, несмотря на… всю опасность.
— Факты, — эхом отозвался император, — или намеки и совпадения?
— Вместе они складываются в определенную картину, — осторожно ответил я. — Возможно, есть невинное объяснение всем этим обстоятельствам. Но расследование требует проверки всех версий, даже самых невероятных.
Алексей Сергеевич задумчиво постучал пальцами по столу.
— Вы понимаете, что обвиняете члена императорской семьи?
— Я не выдвигаю обвинений, Ваше Величество, — я выдержал его взгляд. — Я представляю факты, которые требуют объяснения.
Император молчал долго, разглядывая карту империи, висевшую на стене.
— Что вы предлагаете, Законник? — наконец спросил он. — Арестовать мою сестру? Допросить? Отдать под суд?
— Это было бы преждевременно, — я покачал головой. — Но временное отстранение Ее Высочества от государственных дел, пока проводится расследование, кажется разумной мерой предосторожности.
— Отстранить первую леди империи, — Алексей Сергеевич горько усмехнулся. — Вы понимаете, какой скандал это вызовет?
— Меньший, чем если подтвердится ее связь с «Обществом», — я говорил прямо, зная, что император ценит откровенность такого рода.
Снова наступила тишина. Алексей Сергеевич встал и подошел к окну, глядя на Неву.
— Я ознакомлюсь с материалами более детально, — наконец сказал он. — И приму решение. А пока, Законник, продолжайте свое расследование. Но помните — любое публичное обвинение в адрес Авроры Сергеевны должно быть подкреплено неопровержимыми доказательствами. Иначе последствия будут… неприятными. И да, любые факты и домыслы должны проходить через меня. В этом деле не нужна самодеятельность.
— Понимаю, Ваше Величество, — я склонил голову. — Я действую исключительно в интересах Империи и Вашего Величества.
— Я знаю, Максим Николаевич. Будь на вашем месте кто-то другой, я бы подвесил его за лжесвидетельство в сторону императорской семьи, — неожиданно тепло произнес он, настолько, что я даже подумал что ошибся, ведь в следующий миг тон стал более холодным: — Но вы не раз доказывали свою верность, и, как бы страшно это ни звучало, мне придется вам поверить.
Покидая дворец, я чувствовал одновременно удовлетворение и тревогу. Император не отверг мой доклад, что уже было победой. Но настоящая борьба только начиналась.