Законник Российской Империи

Ткачев Андрей Юрьевич

Я закрыл глаза, чувствуя, как мана течет по моим венам, собираясь в сердце. Это ощущение всегда казалось мне удивительным, словно внутри меня пульсирует маленькое солнце.

Три стадии применения магии… Я вспомнил, как долго практиковался, чтобы освоить каждую из них.

Первая — понимание слова и его принципов. Если это огонь, нужно почувствовать его жар, если вода — её течение. Каждое истинное слово несло в себе сущность мироздания. Пространство, время, звуки, запахи. Все попадало под истинные слова.

Вторая — представление.

Здесь важно вспомнить понимание и представить, что именно ты хочешь сотворить. В этот момент в голове нужно произнести истинное слово, позволяя ему резонировать с твоим намерением.

И наконец, третья — манифестация. Проявление магии при помощи произнесения вслух вспомогательных слов. Это момент, когда намерение мага воплощается в реальность.

Мои размышления прервал звук приближающихся шагов. На пространстве полигона появились двое мужчин. Одного из них я узнал сразу — это был Родион Юрьевич Воронцов, глава Судебного бюро. Второго я видел впервые — высокий, статный мужчина с проницательным взглядом и аккуратной короткой стрижкой.

Соколов слегка наклонил голову в знак приветствия.

— Родион Юрьевич, Антон Евгеньевич, — произнес он, приветствуя обоих.

Те кивнули в ответ, но прошли дальше, о чем-то беседуя.

— Антон Евгеньевич Шрамов — главный прокурор по делам, связанным с магией, — пояснил Соколов. — Он глава первого отдела Судебного Бюро.

Я кивнул, отмечая про себя, что двое из трех членов комиссии — весьма сильные и влиятельные люди.

— А кто же тогда третий? — спросил я, обращаясь к Соколову.

Не успел он ответить, как на полигон вошел молодой человек лет двадцати двух. Он был одет просто, в казалось бы, обычную на вид одежду, но держался весьма статно. Его глаза светились живым интеллектом, а на губах играла легкая улыбка, словно он знал какую-то забавную тайну, но не собирался ее никому рассказывать.

Я сразу понял, что этот юноша необычен. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, и это было совершенно не связанно с магией.

Соколов тяжело выдохнул.

— Это, — сказал он тихо, — младший сын императора, Андрей Алексеевич. Он третий член комиссии.

Я удивленно поднял брови. Принц? Здесь?

— Сам он не очень хорош в магии, — продолжил Соколов, — но если дело касается теории… в ней, он буквально гений. В свои двадцать два Андрей Алексеевич даже выпустил трактат о магии, который используют в академии.

Андрей Алексеевич подошел к Воронцову и Шрамову, которые стояли недалеко от нас.

— Ваше Высочество, — произнес Воронцов, — рад видеть вас. Однако у нас небольшое изменение в планах. Сегодня будут два кандидата вместо одного, так что потребуется больше времени. Надеюсь, это не станет проблемой?

Лицо принца сразу помрачнело.

— Два кандидата? — переспросил он. — Но у меня намечена игра с гроссмейстером Ковальским, что прибыл с дипломатической миссией из Царства Польского! О его успехах в шахматах столько судачат! Я не

хотел бы задерживаться и проявлять к столь известному человеку неуважение. Кто же этот второй?

Принц явно был недоволен, но при этом ему ничего не стоило перенести второго кандидата, то есть меня, на другой день. Посол другой страны был явно важнее. Однако он просто сказал, что не хочет задерживаться? Занятный человек.

Остальные члены комиссии задумались, как можно выйти из этой ситуации.

Я же на тот момент уже знал решение, поэтому, сделав шаг вперед, поклонился, всем трем.

— Господа, Ваше Высочество, — начал я, уверенно и почтительно. — Я глубоко уважаю время каждого из вас. Поскольку я совсем недавно и внезапно стал кандидатом на проверку, я хотел бы предложить альтернативу. Чтобы сохранить как ваше время, так и качество оценки обоих.

Все взгляды обратились ко мне. Даже тот усатый мушкетер подошел ближе. Удивительно, что он не взялся перебивать меня, с таким-то характером. Впрочем, я знал, на что я иду и зачем мне это надо, особенно с учетом личности третьего члена комиссии.

— Я предлагаю провести подтверждение в форме дуэли, — произнес я. — Мне тут подсказали, что четвертый сектор давненько пустует. Что, если мы проведем экзамен именно там? Если, конечно, мой уважаемый соперник не настолько труслив, чтобы отказаться.

Мои слова повисли в воздухе, словно грозовая туча. Я заметил, как Левински, бросил на меня яростный взгляд. Комиссия выглядела удивленной, а на лице принца появилась заинтересованная улыбка.

— Дуэль? — переспросил Воронцов, его брови поднялись от удивления. — Это… необычное предложение.

— Но интересное, — добавил принц, его глаза загорелись азартом.

Я позволил себе легкую улыбку. Все шло именно так, как я и планировал. Теперь оставалось только получить согласие.

Глава 17

Я стоял перед комиссией, ощущая, как напряжение в воздухе нарастает с каждой секундой. Мое предложение о дуэли, казалось, застало всех врасплох, но я видел, как в глазах принца вспыхнул огонек интереса. Воронцов и Шрамов обменялись быстрыми взглядами, словно молча совещаясь друг с другом.

— Я нахожу это предложение весьма интригующим, — произнес принц, и его голос звучал с нотками азарта. — Дуэль позволит нам оценить не только магические способности кандидатов, но и их тактическое мышление, скорость реакции и умение импровизировать на ходу. Я поддерживаю эту идею.

Воронцов, казалось, все еще сомневался.

— Ваше Высочество, дуэли — это довольно опасная форма проверки. Мы не можем рисковать…

— Родион Юрьевич, я понимаю ваше беспокойство, — прервал его принц взмахом руки. — Но разве не в этом суть нашей работы — оценивать истинный потенциал государственных магов? К тому же, это сэкономит наше время, мое время, если вам так угодно. А оно на вес золота. Не согласны?