Законник Российской Империи
Шрифт:
Принц нетерпеливо махнул рукой, прерывая прокурора.
— Вы не поняли! Разве вы не обратили внимания, как он формулировал свои заклинания? Максим Николаевич использовал лишь одно слово, отдавая приказ самой реальности! В то время как Левински применял полные формулы с указанием кругов.
Воронцов и Шрамов обменялись взглядами. Это, действительно, было так, и подобное — редкость для мага. Одним словом пользовались либо беспрецедентные абсолюты в мире магии, имеющие платиновую бирку, либо же… те, кто обладают невероятным пониманием законов мироздания. Но подобное случалось
Тут даже изучение философских трудов или научных работ не всем помогает понять истинную природу мира. Но все же время от времени появлялись маги, способные проникнуть своим разумом за границы возможностей остальных. Именно они становились двигателями магической науки.
— Вы правы, Ваше Высочество, — медленно произнес Воронцов. — Это, действительно, может стать отличием.
— Именно! — третий принц энергично закивал. — Мы не можем ставить их на одну ступень. Поэтому у нас есть два варианта: либо мы утверждаем Темникову седьмой ранг, либо даем ему шестой, но Левински остается на пятом. Поймите, между ними огромная разница.
Воронцов и Шрамов погрузились в размышления. Наконец, Шрамов нарушил молчание.
— Полагаю, седьмой ранг будет справедливым решением. Хотя должен отметить, это будет первый случай в истории бюро, когда маг получает седьмой ранг при первичном определении. Да еще и в таком возрасте!
— Да, это беспрецедентно, — кивнул Воронцов, соглашаясь со своим подчиненным. — Но, учитывая обстоятельства, вполне оправданно.
— Превосходно! — просиял Андрей Алексеевич. — Кажется, этот Максим Николаевич — весьма интересный экземпляр. Я с удовольствием понаблюдаю за его дальнейшими успехами.
Он встал, давая понять, что обсуждение окончено. И одновременно с этим к словам Романова не могли не прислушаться. Такие особы так просто ни на кого не обращают внимание, и это тоже надо учитывать в дальнейших раскладах.
— А теперь, господа, мне пора. У меня назначена встреча, — но вдруг он остановился, словно что-то вспомнив. — Кстати, а вы не знаете, этот Максим… Он играет в шахматы? Его дед, Владимир Федорович, был выдающимся гроссмейстером. Ах, как жаль, что он покинул столицу до того, как моя любовь к шахматам окрепла. Интересно, обучил ли он внука этому искусству?
Оба мужчины переглянулись и синхронно пожали плечами.
— К сожалению, мы не располагаем такой информацией, Ваше Высочество, — ответил Воронцов.
Губы принца растянулись в широкой улыбке.
— Что ж, придется выяснить это самому. До свидания, господа!
С этими словами Андрей Алексеевич, все еще улыбаясь каким-то своим мыслям, покинул ложу, оставив Воронцова и Шрамова обмениваться озадаченными взглядами.
Я медленно шел по коридору лазарета, чувствуя, как каждый шаг отдается легкой болью во всем теле. Магический поединок выжал из меня все соки, но я не позволял себе показать даже намека на слабость. Рядом со мной, слегка прихрамывая, шел Ярослав Левински. Его усы, обычно лихо закрученные, теперь выглядели несколько помятыми, но думаю, он быстро исправит эту оплошность.
Лазарет встретил нас ярким светом и запахом
Нас встретили два мага-целителя, облаченные в белоснежные мантии с вышитыми на груди золотыми символами жизни.
— Присаживайтесь, господа, — произнес один из них, указывая на две кушетки, расположенные у противоположных стен. — Сейчас мы займемся вашими ранениями.
Я опустился на кушетку, наблюдая, как целители приступают к работе. Их движения были плавными и уверенными, когда они начали творить свою магию.
— Круг Первый: Исцеление, — произнес целитель, обращаясь ко мне.
Я почувствовал, как теплая волна энергии проходит сквозь мое тело, снимая боль и усталость. Это ощущение было удивительным — словно погружаешься в теплый источник, каждая клеточка тела наполняется жизненной силой.
Краем глаза я наблюдал за вторым целителем, который занимался Ярославом. Его руки светились мягким золотистым светом, когда он водил ими над поврежденной рукой Левински.
— Круг Первый: Регенерация тканей, — произнес он, и я увидел, как опухоль на руке Ярослава начала спадать.
Мой взгляд невольно задержался на действиях целителей. Я прекрасно знал, что в основе их магии лежит истинное слово «Жизнь». Это знание пришло ко мне из той самой книги, оставленной матерью. Но, как ни странно, несмотря на все мои усилия, мое понимание этого слова оставалось на удивительно низком уровне. Максимум, чего я мог добиться — это ускорить заживление небольшого пореза.
Эта мысль вызвала у меня легкое раздражение.
Ярослав, похоже, заметил мою задумчивость.
— Впечатляет, правда? — произнес он, кивая в сторону целителей. — Знаешь, истинное слово «Жизнь» — одно из самых сложных для понимания.
Я повернулся к нему, скрывая свое удивление за маской легкого интереса.
— Вот как? И почему же?
Левински усмехнулся, явно довольный возможностью продемонстрировать свои знания.
— Видишь ли, «Жизнь» — это не просто слово. Это целая концепция, включающая в себя бесконечное множество процессов и явлений. Понять его — значит постичь саму суть существования, от мельчайшей клетки до сложнейших организмов. Это как пытаться охватить взглядом весь океан, стоя на берегу.
Я кивнул, признавая справедливость его слов. Действительно, жизнь во всех ее проявлениях настолько многогранна и сложна, что уместить все это понимание в одном слове казалось почти невозможным.
— Большинству магов это слово не дается, — продолжил Ярослав, слегка морщась, когда целитель коснулся особенно чувствительного места. — Мне, например, оно тоже не поддается. Но зато, — тут его глаза заблестели, — я обладаю пониманием слова «Смерть».
Эти слова заставили меня насторожиться. Внезапно картина нашего поединка на арене предстала передо мной в новом свете.