Законник Российской Империи
Шрифт:
— То заклинание на арене… — начал я, но Ярослав уже кивал, подтверждая мою догадку.
— Именно. «Пожиратель душ» основан на истинном слове «Смерть». Впечатляюще, не правда ли?
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Использовать такую силу в тренировочном бою казалось мне верхом безрассудства.
— Это, действительно, мощная сила, — произнес я осторожно. — Но, честно говоря, я бы никогда не рискнул использовать ее в тренировочном поединке. Слишком опасно.
Левински
— Брось, у меня все было под контролем. Я знаю, что делаю.
Я решил не развивать эту тему дальше. Вместо этого я решил перевести разговор в другое русло.
— Кстати, Ярослав, ты ведь уже работаешь в бюро. На какой должности?
Левински выпрямился, явно гордясь своим положением.
— Я младший следователь в первом отделе, который занимается магическими преступлениями, — ответил он. — Честно говоря, я давно бы уже продвинулся выше, но почему-то не дают. Не понимаю, в чем дело, хоть убей. Эти вечно брюзжащие мужики всегда найдут причину, лишь бы не пустить молодых и талантливых туда, где они сидят десятилетиями.
Я едва сдержал усмешку. Причина, по которой Ярославу не давали повышения, была для меня очевидна — его характер явно не располагал к продвижению по службе.
— А ты? — спросил он в свою очередь.
— Я буду внештатным сотрудником бюро, — ответил я.
Ярослав уважительно кивнул.
— Неплохо, очень неплохо. У внештатников больше свободы действий, но меньше вариантов двигаться вверх. Если, конечно, не попадешь на какое-нибудь крупное дело, которое сделает тебе имя и само продвинет дальше.
Повисло небольшое молчание. Целители закончили свою работу и вышли из комнаты, оставив нас одних. Я чувствовал, как Ярослав борется с собой, явно желая что-то сказать.
— Слушай, Максим, — наконец произнес он. — Я, пожалуй, был не прав насчет тебя. Ты оказывается нормальный парень, да еще и магией так лихо владеешь. Так что, мир?
Это признание явно далось ему нелегко, и я оценил его честность.
— Спасибо. Ты тоже не так плох, когда не пытаешься задирать нос. Думаю, мир.
Он усмехнулся, признавая справедливость моих слов.
— Слушай, а ты уважаешь поэзию? — внезапно спросил он.
Этот вопрос застал меня врасплох. В моей памяти всплыли имена поэтов из моего прежнего мира — Пушкин, Лермонтов, Есенин. Россия богата на гениев литературы. Но здесь, в этой версии Российской Империи, их словно и не существовало. Даже император здесь был не Петр, а какой-то из Алексеев Романовых. Какой-то, потому что на моей памяти их было несколько.
— Когда-то нравилась, — ответил я честно. — Но потом как-то стало не до нее.
— Понимаю, — кивнул Ярослав. — Но знаешь, у тебя есть шанс вернуться к этому увлечению. Наследный принц устраивает поэтический бал при дворе через три
Я мысленно усмехнулся. Ловелас, как я и думал. Но идея посетить бал казалась заманчивой — это был шанс познакомиться с молодыми людьми империи, и, возможно, узнать что-то полезное.
Наш разговор прервал звук открывающейся двери. В лазарет вошел Соколов, его лицо выражало смесь удовлетворения и строгости.
— Левински, поздравляю с повышением до шестого ранга, — произнес он без вступлений. — Целители закончили? Отлично! А теперь будь добр, покинь помещение. Мне нужно поговорить с Темниковым наедине.
— Но я хотел узнать ранг Максима… — даже как-то растерялся Ярослав.
Соколов бросил на него суровый взгляд.
— Это нарушение протокола. Хочешь получить взбучку? Иди давай!
Левински, поджав губы, неохотно вышел из лазарета. Как только дверь за ним закрылась, Соколов повернулся ко мне.
— Максим, твой ранг — седьмой, — произнес он тихо. — Но я настоятельно рекомендую не распространяться об этом. Держись четвертого ранга, указанного в документах.
Он протянул мне две бирки — золотую с цифрой семь и серебряную с цифрой четыре.
— Поздравляю с отличным результатом, — добавил он, и в его голосе прозвучала искренняя гордость. — Получить золотую бирку при первом же экзамене… Впрочем, я даже не удивлен, ты отличный ученик, меньшего я не ожидал. Все же я, в том числе приложил к этому руку, а у меня не могло получиться плохо.
Я принял бирки, чувствуя их вес в своей руке. Седьмой ранг из десяти… Да, насколько я знал, чем выше ранг, тем огромнее пропасть до следующего, но тем не менее, это был приличный результат. И я понимал, почему Соколов советовал держать это в тайне.
— Спасибо, учитель, — ответил я, проигнорировав его минутку бахвальства.
Мы покинули лазарет и направились к выходу с полигона. Яркое солнце ослепило меня на мгновение, когда мы вышли наружу. Я уже собирался попрощаться с Соколовым, когда услышал голос, окликнувший меня:
— Господин Темников! Можно вас на минуту?
Я обернулся и на секунду замер. Что могло быть нужно от меня такому человеку?
— Ваше Высочество, — произнес я, склоняя голову в почтительном поклоне.
Принц улыбнулся, его глаза светились живым интересом.
— Я был впечатлен вашим выступлением, господин Темников. Не могли бы мы побеседовать наедине?
Я почувствовал на себе взгляд Соколова — в нем читалось предупреждение быть осторожным. Но отказать принцу было невозможно.