Законы Беззакония

Оратор

—Победитель Антон. Произнес я, заметив, как Владимир нахмурился, глядя на племянника. Но, что удивительно, он не бросился сразу на помощь или не излил недовольство на Антона. Несмотря на всю свою любовь к племяннику, он понимал: испытания, обрушивающиеся на каждого мужчину, он должен встретить сам. Затем мы привели Андрея в чувство с помощью нашатыря и холодной воды, заклеили рану пластырем и разъехались по домам, договорившись встретиться на том же месте, но уже к десяти часам. Правда, мне не очень хотелось мотаться туда-сюда, поэтому я никуда и не уехал. Вместо этого я начал тренировку. Несколько десятков отжиманий на пальцах, кулаках, с разным хватом — узким и широким, пара раундов боя с тенью в левосторонней стойке, затем в правосторонней — давались мне хоть и нелегко, но всё же давались, что свидетельствовало о явном прогрессе. Я тренировал себя с любым снарядом, а когда его не было, изнурял упражнениями с собственным телом. Впрочем, «изнурял» — это не совсем верное слово. Я никогда не тренировался

до отказа, ведь в любой момент могла понадобиться моя сила, и было бы глупо доводить себя до совершенно недееспособного состояния. Закончив тренировку и немного отдохнув, я отправился в общественную баню, находившуюся поблизости, где смыл с себя грязь и пот. Переодевшись в относительно приличную одежду, бросив потную в сумку, я вернулся на склад, где меня уже приветствовал «74 округ» в полном составе. Мы в последний раз обсудили план действий, и Глеб, Владимир с Юрой заявили, что взяли с собой старые «глоки». Оружие было только у самых разумных из мужиков, поэтому я не выразил никаких возражений. По завершении обсуждения мы направились к нашим позициям. Моей группе, цель дислокации которой заключалась в Изумрудной, предстояло пройти около десяти минут. Однако, что удивительно, чем дальше мы удалялись от склада и приближались к Изумрудной, тем чище и спокойнее становились улицы. Прибыв на место, я был слегка ошеломлён видом роскошных офисов и современных торговых центров, украшенных всевозможными изысками. Хотя я пришёл сюда, вооружившись информацией, одно дело — сухие объяснения Кирилла, мол, «улица делится на две совершенно разные части: в одной расположена элитная недвижимость, офисы и ТЦ, а во второй — рынок стройматериалов и хрущёвки», и совсем другое — увидеть всё это своими глазами. Правда, заметив нас, люди невольно начали бросать презрительные и зловещие взгляды, будто мыслили, что мы такие же, как «ржаные кулаки». Но ничего, это мы ещё изменим. Других преступных группировок и дебоширов с нарушителями спокойствия мы не обнаружили, поэтому устремились прямо к первой цели — ТЦ «Лайнер», трёхэтажному зданию, усыпанному магазинами люксовых брендов, иностранной техники и новейшей электроники. Едва мы пересекли порог, как два охранника в черных костюмах засуетились. Удалившись на мгновение, они вернулись в сопровождении некоего человека. Это был мужчинa средних лет с темными волосами, совершенно не вписывающийся в окружающий лоск. На нём был потёртый тёмно-синий костюм, а глаза его украшали синяки размером с боулинговый шар; взгляд не выражал ничего, кроме усталости.

— Здравствуйте, — произнёс я, решив проявить инициативу.

— Здравствуйте, — отозвался он, протянув мне руку. — Роман Дмитриевич.

— Артём Евгеньевич, — ответил я, отвечая на рукопожатие.

— Артём Евгеньевич, я уже догадываюсь, зачем вы здесь, но если вы не возражаете, я бы хотел обсудить это у себя в кабинете. — Затем, наклонившись ко мне, добавил: — Здесь слишком много лишних глаз.

Я кивнул, соглашаясь с мнением Романа Дмитриевича, ведь пристальные взгляды прохожих тоже сковывали меня. Заметив это, Роман пошёл вперёд, жестом приглашая следовать за ним. Мы долго скользили по просторному первому этажу «Лайнера», пока не подошли к двери с табличкой «Вход только для сотрудников». Открыв её, мы оказались перед четырьмя дверями, на одной из которых значилось «Директор». Подойдя к ней, он достал ключи из кармана, вставил их в замок, провернул дважды и, пропустив меня первым, шагнул внутрь.

— Будете чаю? — спросил Роман, подходя к электрическому чайнику.

— Не откажусь.

— Ясно… — произнёс он и, дождавшись, пока чайник закипит, налил кипятка в две кружки, небрежно бросив в них чайные пакетики.

— Спасибо, — сказал я, принимая свою кружку.

— Артём Евгеньевич, разрешите быть откровенным?

— Конечно, но прежде позвольте задать вопрос.

— Без проблем.

— Почему вы позвали именно меня? На каком основании вы решили, что я главный?

— Ффф… — выдавил он, тяжело вздохнув. — Это видно, да и хлеб я свой зарабатываю не просто так, уж в людях-то разбираюсь, — произнёс Роман, немного оживившись. — А теперь перейдём к сути: вы здесь потому что надеетесь взять ТЦ под контроль? Если так, то спешу вас разочаровать — у вас нет ни единого шанса. Владелец «Лайнера», Казимир Аркадьевич, близкий друг Вадима Григорьевича, человека что был хозяином "ржаных кулаков" поэтому дел с вами никаких вести не захочет.

— Вы хотели сказать ныне покойного друга? — ухмыльнулся я, однако его слово несколько меня встревожили, само слово "хозяин" звучало странно будто это были не его подчинённые, а какие-то псины...

— Ныне покойного? — переспросил Роман, затем громко рассмеявшись.

— Что здесь смешного? — недоумевал я, ведь был уверен, что в ту ночь мы перебили всех членов обеих банд.

— Смешно то, что вам известно гораздо меньше, нежели я полагал. В общем, никто на Изумрудной с вами работать не будет!

— Это ещё почему? Вы мне угрожаете?

— Нет! Я лишь констатирую факт, что Вадим Григорьевич имеет здесь абсолютный авторитет, и всем известно, как он поступает с неугодными. Поэтому если вы надеетесь с кем-то здесь установить деловые отношения, то лучше вам направиться на рынок. А в идеале наведаться

к Борису Николаевичу, хозяину строительного магазина на рынке, как там его магазин назывался… — Роман задумался, проводя пальцами по лбу. — А, точно! «Домашний очаг».

— Предположим, что так, но зачем вы мне помогаете?

— Кто знает… А теперь поспешите, мне нужно будет позвонить Казимиру Аркадьевичу и доложить, что я благополучно вас послал на все четыре стороны.

— Понял. В таком случае не смею вас задерживать, и спасибо за помощь, — произнёс я, откланивавшись, удалился.

*****

Роман Дмитриевич (директор ТЦ "Лайнер")

Расположившись в своём кресле, он придавшись меланхолии, вжался в спинку сиденья, стараясь перебороть нахлынувшие чувства. И даже достал коньяк "Арарат", припрятанный в маленьком холодильнике для особого случая, а затем заполнив стопку до краёв, задумчиво бросил на неё взгляд подхватил в руку и мгновенно осушил. Отвернувшись Роман развернулся на кресле дабы достать из шкафа за спиной фотографию, фотографию ныне покойного но столь горячо любимого сына. Вытащив её Роман, начал отчайно таращится а потом выдавив отчайную улыбку начал монолог не отводя взгляда от фотки.

—Олежик, знаешь, прошло уже два года, да? Начал он грустно. Ну ты не волнуйся сынок, ещё немножко и удавлю всех тварей к чертям собачьим! Продолжил он сменив тоску на ярость, сопроводив её ударом по столу. Слышишь, всех удавлю! Не унимался он пригрозив пальцем, правда затем вновь сменил интонацию на мягкую. Я тут встретил парня на пару лет младше тебя, знаешь у него такой же взгляд как твой, понимаешь да? Этот юноша также как и ты считает что сможет что-то изменить... Ох может если бы я поддержал тебя тогда, может и ты смог бы? Знаю, ты то, точно смог бы, ну почему твой отец такой идиот, а Олежик? Эх...

Горько вздохнул Роман, и прижал фотографию к себе, однако наконец собравшись с силами всё же сумел отстраниться и сопроводив её грустным взором, вновь вогрузил в шкаф. К слову фотография была чудной высокий крепкий молодец, такой же чернявый как и отец, но с искрящимся и радостным видом, стоял на фоне моря, заключив в плотные объятия очаровательную девушку, расплвывшуюся в озарящей улыбке. Всё же оторвавшись от манящих чар минувших дней, Роман схватился за телефон и набрал первый номер в телефонной книжке.

—Алё, Боря это ты...Разразился он едва по ту сторону телефона, взяли трубку

Глава 10

Выйдя из кабинета, я направился прямиком к выходу, где меня ждали обеспокоенные товарищи. В голове всё ещё вертелось многообразие мыслей, первой из которых была: кто же этот Вадим Григорьевич? Если Роман уверен, что он жив, значит, он не участвовал в перестрелке у склада, но номинально оставался главой "ржаных кулаков". Как такое возможно? Может ли быть что он является каким-то криминальным авторитетом, под началом которого действуют множество банд, и потеря одной мелкой ячейки в этом механизме воспринимается как утрата животного хозяином. Либо же существует второй вариант: никакого Вадима на самом деле не существует, и Роман просто не хочет, чтобы мы здесь ошивались, хотя этот вариант казался мне менее вероятным. Интуиция подсказывала, что это не так, поэтому, будучи человеком, склонным ей доверять, я повёл бригаду на рынок. По дороге я поделился с ними содержанием нашего с Романом диалога. И хоть источник нашей информации я встретил сегодня лишь впервые, что-то внутри меня подсказывало: директор не лжёт, и вся элитная часть улицы действительно отправит нас на три весёлых буквы. Да, мы могли бы подовить их, воспользовавшись грубой силой, но это сразу же ударило бы по репутации честных молодцов, которую мы с таким усердием старались заработать. Моей целью никогда не было подчинение кого-либо; ведь господство, основанное на грубой силе, рано или поздно приходит в упадок, в отличие от взаимовыгодного сотрудничества. К тому же, если этот Вадим Григорьевич действительно всё ещё жив и столь влиятелен, как говорил Роман, дела могут обернуться худо. Нужно как можно скорее реорганизоваться, увеличить наше число, финансы и многое другое. Но даже если так, почему, обладая столь впечатляющими ресурсами и финансовым превосходством, в ту ночь "ржаные кулаки" пришли, вооружившись лишь простыми пистолетами Макарова и парочкой старых автоматов? Почему действовали так неорганизованно? Вопросов много, ответов мало. Дело дурное, подсказывал опыт прошлой жизни: во всех аналогичных ситуациях, когда я не владел полной информацией, это неизменно приводило к жертвам. Как только эта мысль проскользнула у меня в голове, я схватился за рацию, нажал кнопку РТТ и начал удержание.

— Приём, приём, Андрей, Глеб, как обстановка?

— Приём, нормально, — отозвался старшина спустя десяток секунд.

— Андрей, Андрей? — повторил я дважды, чувствуя, как тревога закрадывается в сердце. С ним всё в порядке? Есть что-то подозрительное? Андрей?

— Нет, — безразлично отозвался голос, Андрея, лишь на третий раз.

— Ясно, конец связи, — произнёс я, отпуская кнопку передатчика, и в мыслях уже готовился к строгому разговору с ним по возвращении — за подобное отношение к субординации, можно и выхватить! Это уже переходит все границы.