Законы Беззакония
Шрифт:
— Плохо дело… — произнёс Кирилл.
С которым я был абсолютно солидарен; однако наводить панику не хотелось, поэтому я предпочёл не выражать этого вслух. Вместо пустых разговоров я бросил взгляд на Владимира: было видно, что мужик волнуется, хоть и старается этого не показывать. Впрочем, это и не удивительно, ведь сейчас существует вероятность, что его племянника… Ладно, лучше об этом не думать. Я отогнал от себя дурные мысли, и мы просто стояли в ожидании Афанасия, не произнося ни слова. К нашему счастью, он соизволил явиться на своём железном коне спустя всего пятнадцать минут. Подъехав к переулку, он махнул
— Топи, — произнёс я, запрыгнув в салон.
— Есть, — откликнулся Афанасий и резво тронулся с места. Мгновение — и мы уже мчались по узким улочкам
Глава 11
Добрались до склада мы оперативно, во многом благодаря Афанасию, который в моменты нужды, то есть как сейчас, включал режим напрочь отбитого лихача. Он умело маневрировал, подрезая то тут, то там, обгоняя тех, кто медлил, и оставляя позади тех, кто не желал уступать. Его манера вождения была абсолютно безрассудной, и при мысли о том, сколько штрафов ему светит к вечеру, невольно хотелось перекреститься. Однако, что удивительно, он никогда не забывал включать поворотники.
— Приехали, — произнёс Афанасий, резко остановившись так, что колёса взвыли в протесте.
Услышав что, мы словно в едином порыве, выскочили из салона и устремились к багажнику, чтобы вызволить перепуганных пленников. Впрочем, прежде Кирилл с Игорем, сидевшие "поселёдке" и не раз получавшие от ерепенившихся невольников удары ногами в затылок по ходу поездки, преподали им животворящий урок, щедро наградив порцией звиздюлей. Впрочем тот факт, что они так дрыгались, даже удивителен, ведь кому-то из них прострелили икру, кому-то бедро... Видимо понимали что если окажутся у нас в руках, худо будет.
И справедливо мыслили: если с Андреем хоть что-то случилось, мы с них шкуру спустим. Затем, погрузившись в рутину, я открыл недавно установленный замок на складской двери, Юра с Кириллом, привязала пленников к стульям, в то время как безоружные члены нашего коллектива прихватили "инструменты" — кто нож, кто что-то по-хлеще, и покинули склад, не дождавшись приближения Глеба с его свитой. Едва ступив на Вишнёвую, плохое предчувствие усилилось, люди довольно странно на нас косились, встревоженно, кто опускал глаза, кто хотел что-то сказать но в последний момент смолкал в напряжениии.
— Дядя Владимир, дядя Владимир, сюда! Идите, сюда! Закричал Дима, мальчик лет десяти, активно махая рукой и зазывая нас, находился пацан у мясной лавки, в метрах сорока от нас.
Едва его заслышал Володя, рванул с места подобно породистой лошади, а за ним и мы, естественно о том что это была ловушка никто из нас в данный момент времени и не думал, а ежели и думал то беспокойство за боевого товарища брало вверх над осторожностью.
Заметив, что мы направляемся к нему, Дима тоже тронулся с места, продолжая жестом призывать следовать за ним. В конечном итоге, отрок привел нас к лавке "Радость", где торговали велосипедами и запчастями к ним, заведующим магазина был дядя Вася.
— Андрей внутри! — заверещал Дима, указывая на лавку.
Мы, что и говорить, бросились внутрь, но увиденное никого из нас не обрадовало. Весь ларёк был усеян кровью, и основная лужа находилась возле
— Андрей! Закричал Владимир подскочив к племяннику.
— Вася! Обратился я к хозяину ларька, стоявшего в стороне, мужчина прибывал в какой-то прострации, а его голова была усеяна ссадиннами, в районе которых красовалась засохшая кровь. Водка есть?
— Д-д-д-должна быть. Ответил он, выйдя из забвения, сквозь скрежет зубов.
— Так тащи, живо! — крикнул я приказным тоном, затем повернувшись к стоявшему у входа мальчику. — А ты, Дима, сбегай к тёте Маруси, попроси нитку с иголкой, ножницы, ведро воды и чистую тряпку. Пацану повторять дважды не потребовалось — он словно испарился. Тем временем Василий подхватил бутылку водки "Две сосны" из-под прилавка, и дрожащими руками, передал мне её. Поблагодарив его, я повернувшись к мужикам велел, занести Андрея в кладовку и положить на стол. Это было сделано вмиг, но, увы, растормощённый Андрей пришёл в себя, что сейчас было совершенно не кстати.
— Их было двое, куда ушли, не знаю, у одного татуировка на шее — змея, — вымолвил он на последнем издыхании, хватаясь за живот.
— Потом расскажешь, а пока держись, будь мужиком! — скомандовал Владимир, пробираясь через нас, окружавших кладовку, и крепко схватив племянника за лицо.
Вместе с тем в ларёк вернулся Дима, подал мне никту с иголкой, а ведро с тряпкой плюхнул на пол возле Игоря.
— Так всё! Освободите помещение, быстро! — рявкнул я, придавая своим словам приказной тон.
Услышав меня, все, кроме Владимира, покинули помещение.
— Володь, ты тоже!
— Это мой племянник, никуда я не уйду! — начал спорить Володя, схватив меня за шиворот.
— Дядя, не надо, со мной всё будет в порядке, сделай, как сказал Артём! — взревел из последних сил Андрей. Владимир, не найдя сил сопротивляться решимости племянника, отпустил меня, перекрестился и ушёл.
Я, схватившись за пузырь водки, открутил крышечку и поднёс бутылку к губам, дрожащим от напряжения на столе.
— Пей! — воскликнул я.
Пришёл в небольшое замешательство, он всё же присосался к бутылке, то и дело проливая на себя, судорожно принялся пить. Затем, отобрав у него бутылку, я промыл рану и серьёзно взглянул на Андрея.
— Не дёргайся! Даже если будешь чувствовать, что дух испустишь.
— Д-да, — едва выдал он, его губы посинели, а тело задрожало, будто ему до одури холодно.
Я, обработав руки спиртом — вернее, водкой, содержащей 42 процента крепости, — приступил к обработке раны, не колеблясь ни секунды. Мозг был сосредоточен, а руки практически не тряслись, однако дело это всё равно страшное… Андрей ревел, кричал, плакал, ерепенился, и мне даже пришлось его ударить, чтобы пригвоздить к месту. Но я успешно зашил рану и, окутанный усталостью и кровью, вышел наружу. Там меня уже ждали не только те, с кем я пришёл, но и недавно подоспевшие Антон с Глебом.