Законы магии
Шрифт:
Как выяснилось позже, наниматель девочки никакого отношения к штурмовым силам империи не имел, это был один из самых выдающихся предводителей теневого мира военной разведки Адэ. Его имя знали немногие, истинную личность, пожалуй — никто, многие утверждали, что никакой личности уже и не было, лишь бесчисленное множество масок. Звать он себя велел Каном, что в переводе с древнеэдейского означало «отсутствие». Мужчина разглядел в девочке талант и сделал ее постоянным агентом.
Так начался ее путь в ремесле шпионажа или, если говорить романтично — служба в военной разведке.
Лилия была прекрасным агентом. Через несколько лет она стала самым востребованным шпионом подразделения. К тому же в девушке обнаружились весьма незаурядные магические способности, что, несомненно, облегчило ее подъем по карьерной лестнице. При выполнении миссий Лилии приходилось переживать
Со временем, служба — успехи и неудачи, стали мало заботить агента. Важнее всего были деньги и связи, только они могли привести ее к цели, и поэтому, когда выяснилось, что ни то, ни другое не поможет ей достичь желаемого, Лилию постигло огромное потрясение. Все потеряло смысл. Столько лет она потратила на борьбу с ветряными мельницами. Отдалилась от всего, что любила…
Это было тяжелое время. Она пыталась уйти со службы. Но сделать это было не так-то просто. Пыталась саботировать задания, однако Кан быстро поставил ее на место, он знал слабые точки своих подчиненных. Все, что осталось Лилии — это частые самоволки, во время которых она искала себя или просто пыталась забыться.
Во время, как раз одной из таких отлучек на нее и вышла таинственная организация. Странные это были люди, явно обладающие большими ресурсами и полномочиями, но при этом занимающиеся, какими-то совершенно смешными делами, связанными с оккультизмом, мифами, легендами и прочим. И поэтому было не слишком удивительно, что Лилия отказалась от предложенной ими работы. Тогда её пригласили ознакомиться с некоторыми материалами, связанными с их грандиозной задумкой. Тут любопытство взяло верх.
Лилию привезли, как полагается по канонам — с завязанными глазами, в какую-то частную библиотеку, там, в середине круглого подиума, окруженного архаичными книжными шкафами, стоял стол, заваленный книгами и свитками. Девушка провела здесь почти сутки. То, что начиналось, как легкое и нелепое приключение, быстро переросло во что-то настолько грандиозное, что в голове не укладывалось. Несмотря на то, что Лилии дали увидеть лишь верхушку айсберга, от информации кружилась голова. Эти люди хотели перевернуть саму суть мироздания. Девушка не была новичком в делах, касающихся магии, но половину формул и ритуалов, описанных в манускриптах, она понять не смогла. Алхимические трактаты даже читать не стала — слишком сложно. Не стала и слишком вчитываться в описание некоторых экспериментов, потому как члены организации не страдали излишней щепетильностью и во имя «великой цели» шли на страшные меры, все здесь кричало о том, что цель оправдывает средства.
К вечеру следующего дня Лилия окончательно приняла решение о сотрудничестве. Задуманное этой тайной организацией, которая, теперь уже нет никаких сомнений, состояла из влиятельных и могущественных людей, должно было открыть перед человечеством немыслимые перспективы, но, самое главное — если все получится, Лилия, наконец, сможет достичь и своей цели!
Какое-то время ее проверяли. Миссии были пустяковые. Не то чтобы ненужные, нет, организация не позволяла себе распылятся, просто не уровня такого профессионала, как Лилия. Но со временем, девушка и здесь стала неоценимым агентом, сейчас она выполняла задание первостепенной важности, и пока все шло, пусть и не гладко, но с допустимыми погрешностями, а в чем-то Лилии невероятно повезло. Единственное — предстояла встреча с Гартисом… Ну да ничего, можно потерпеть.
За время работы на организацию (девушка так и не придумала, как лучше называть эту группу людей), Лилия еще больше отдалилась от обычной жизни, даже служба у Кана казалась ей теперь, чем-то обыденным и заурядным. Начальник разведки, кстати, как будто забыл о ее существовании, хотя точно не потерял из виду, Лилии даже несколько раз приходилось сотрудничать с его агентами. Однако сам Кан никак о себе не напоминал, кроме, разве что, одного раза, когда девушка нашла у себя под дверью номера в гостинице записку: «Ты не представляешь, что это. Тебе не потянуть». Лилия и сама понимала, что связалась с людьми,
Она закрывала глаза и по-прежнему видела белокурую девушку, смотрящую на море.
***
Вчерашний день окончился без происшествий. Поздним вечером вся группа, кроме, разумеется, Гайла, собралась на организованной Саридой встрече в доме, где квартировали женщины. Обсуждался, как и планировалось, дальнейший план действий. И тут вышел небольшой конфликт: магистр настаивала на скорейшем выдвижении, чуть ли не утром, к месту, указанному Лексом, Ирин же настаивала, что нужно остаться в городе подольше, хотя бы еще на один день, чтобы оказать жителям посильную помощь. Девушка была так непривычно настойчива, что немного стушевалась даже Сарида. Собранная Мирсет информация, многое меняла в их планах. Дело в том, что с алой серпянкой может относительно успешно бороться метод лечения, открытый не так давно — при помощи лекарств, созданными на основе некоторых видов плесени. Ирин случайно узнала от Ормса, что как раз одна такая представительница прекрасно живет и размножается в местных пещерах, шахтеры используют ее для приготовления браги. И, вот тут начинались сложности. Ирин настаивала, что нельзя оставлять больных в таком состоянии, их нужно стабилизировать, замедлить развитие болезни, иначе спасать будет некого. Мирсет знала, как действовать, и можно было оставить ее здесь, а остальные бы закрыли шов и принесли образцы плесени. Если она растет в этих пещерах, с Лексом в команде, найти ее не составило бы труда. Сложность заключалось в том, что микстура изготавливалась на основе свежесобранной плесени, иначе лекарство теряло свойства. Поскольку метод был относительно новым и мало апробированным, точных рецептов зелий не существовало, поэтому все нужно было проверять на месте — экспериментировать, чтобы добиться нужных результатов. И Лексу не хватало знаний и опыта в медицине вообще, и в таком тонком малоизученном направлении — в частности. Обострял спор еще тот факт, что никто никаких гарантий не давал — лечение вообще может не дать результатов. Сарида отпиралась примерно четверть часа, потом раздраженно встала, сказала: «Один день. Послезавтра утром отправляемся», и пошла в свою комнату.
На следующий день Лекс все утро провел в госпитале, помогая Ормсу и Ирин. Но чем дальше продвигалось дело, тем меньше в нем нуждались. В конце концов, Сион понял, что толку от него здесь немного и отправился домой обедать. После обеда погулял немного по поселению, пришел к выводу, что, все-таки ему исключительно не нравится это безликое серое место, больше похожее на лагерь беженцев, чем на деревню, и снова направился в госпиталь, проведать Миру.
На пороге алхимик столкнулся, с идущими куда-то, Цельсией и Ваном. Мальчик о чем-то увлеченно говорил, не сводя с Винары влюбленного взгляда, заметив Лекса, он радостно сказал: «Здравствуйте!», и вернулся к разговору с женщиной. Цельсия же явно получала удовольствие от удивленного вида алхимика. Проходя мимо, она приблизилась к Сиону и игриво прошептала на ухо:
— В чем дело, думаешь, только ты обладаешь шармом?
Подмигнув, Цельсия направилась к выходу, а Лекс поймал на себе строгий и обиженный взгляд Вана, но через секунду, мальчик услышал, как хлопнула входная дверь, и поспешил за Винарой. Алхимик же округлил глаза еще больше и помотал головой, будто, отгоняя наваждение.
Мира лежала на койке и безучастно смотрела в потолок. Выглядела она, пожалуй, хуже, чем вчера: появились новые пятна на шее и руках, лицо еще бледнее, взгляд, как будто подернут дымкой.
— О, Лекс, доброе… — женщина на секунду задумалась, — утро?
— Почти вечер, — улыбнулся алхимик. — Я столкнулся с Ваном, он, наверное, только от вас. Может, я зайду в другой раз, вы, должно быть, устали.
— Нет, все в порядке, — запротестовала Мира. — Не хочу быть одна. И не хочу, чтобы мой мальчик помнил меня такой, поэтому не даю ему долго сидеть здесь. Глупо, наверное, думать о таком?
Лекс ничего не ответил, он взял стул и сел поближе к койке.
— Знаете, Лекс, я ужасно боюсь смерти, — зашептала Мира, словно в горячке. — Всегда боялась. Однако, находясь в таком состоянии, проводя здесь часы в одиночестве, я поняла, что боюсь до жути. Но еще страшнее — оставить Вана одного, без родителей, — голос женщины дрогнул, и она на секунду замолчала, вздохнула и продолжила более спокойно: