Законы улиц
Шрифт:
– Он здесь работает, – сообразил опер наружки, который сменил шестого в павильоне. – Объект мясник. Отдел «15», крайний левый ряд.
Опер наружки огляделся. На стене справа его заинтересовал ряд окон под потолком, за которыми угадывались очертания соседнего павильона. В его голове созрел план. Но в жизнь его претворяли уже опера разбойного отдела.
В соседнем двухэтажном павильоне торговали промтоварами: здание было полно крохотными магазинами и отделами со всякой всячиной, от посуды до инструментов. Несколько точек на втором этаже пустовали и сдавались в аренду. После коротких переговоров с владельцами
– А у нашего мясника есть напарник, – сказал Колокольцев. – Зацени.
Давыдов сел к фотоаппарату. Максимально приблизив картинку с помощью зума, он увидел продавщицу, обслуживавшую клиентов. За ее спиной Сиплый точил топор. Рядом с ним, переговариваясь о чем-то с Сиплым, стоял тип лет 30: худой, смуглый, темноволосый, он перекручивал в фарш куски говяжьего мяса на электромясорубке.
– А что с ним? – не понял Давыдов.
– На руки посмотри.
На предплечьях напарника красовались воровские наколки. Хмыкнув, Давыдов достал сотовый и позвонил в отдел.
– Алло, это Давыдов. Мы можем как-то пробить еще одного мясника из этого же отдела? Судя по наколкам, парень на зоне как дома.
В тот же день Аксенов уже установил личность напарника и его послужной список. Досье он показал Хохлову. Листая материалы, тот пробурчал:
– Виктор Сидякин, 31 год.
– У пацана сразу две ходки, причем одна из них по нашей статье – разбой, – вставил Аксенов.
– Думаешь, он с ними?
– Все может быть.
– Аксенов, Жила пока совершил только один разбой. И мы вроде как знаем членов банды, так?
Аксенов пожал плечами.
– В Худом мы до конца не уверены. Плюс сейчас Молотов вышел из игры. А мы знаем, что Жила всегда работает с командой в составе четырех человек. Не исключено, что они подтянули кого-то нового. Или Худого, или Сидякина.
– И что ты предлагаешь?
– Петр Дмитриевич, наружку бы… – начал Аксенов, но Хохлов раздраженно перебил его:
– Охренеть, Аксенов, ты в своем уме? Дай тебе волю, ты ко всему городу наружку приставить, да? У нас Сиплого ведут сразу три группы. Еще четыре группы до сих пор работают по Кибиревой, любовнице Жилы. Если я заикнусь, что нам нужно еще несколько групп, у начальства могут появиться нехорошие вопросы.
– Например?
– Например, мы можем сами что-то делать вообще, или только с помощью наружки, – проворчал Хохлов.
– Петр Дмитриевич, ну а какие варианты? Сотовый Сиплого молчит. Понятно, что еще не вечер, но мне это не нравится. После вчерашней неудачной облавы Жила мог вообще на дно залечь и оборвать все контакты с подельниками.
– Тогда тем более наружка за Сидякиным ничего не даст, – возразил Хохлов. – Ищи другие варианты.
Ближе к вечеру Сиплый и Сидякин вышли покурить. Переведя фотоаппарат на вход в павильон, Колокольцев заметил, как те увлеченно что-то обсуждают. Колокольцев сделал несколько снимков. А затем произошло нечто еще более интересное – Сиплый взял у Сидякина его телефон и принялся куда-то звонить. Сидякин, пыхтя рядом, с интересом наблюдал
Колокольцев снова набрал номер Аксенова.
– Дэн, походу, прослушка Сиплого ничего нам не даст. Он оказался продуман. Звонит с трубы Сидякина.
– Прямо сейчас? – Аксенов покосился на часы и быстро нацарапал на листке бумаги время. – Понял, Никит, спасибо. Попробуем пробить.
Это дело он поручил Фокину, а сам отправился на рынок. По иронии судьбы, Майорчик чинил сапоги в своей будке около центрального входа на рынок, в какой-то сотне метров от мясного павильона.
– Мясник Сиплый? – Майорчик покачал головой. – Не в курсах за такого, командир. На рынке я многих знаю, но за этого не слышал… Он давно работает?
– Пару месяцев.
– Могу попытаться пробить за него, если хочешь.
– Договорились. А Сидякин? Тоже мясник? Его знаешь?
– Чем тебе так мясники не угодили, командир? – хмыкнул Майорчик. Аксенов отшутился:
– Мясо тухлое подсунули.
Майорчик поскреб подбородок.
– В мясном павильоне у меня корешок есть, могу к нему подойти и покалякать. Но кореш выпить любит… Если его пивасиком угостить, уши завянут, скажет что хочешь и чего не хочешь. Но пивасик бабла стоит… – усмехнувшись, Аксенов вручил стукачу банкноту в тысячу рублей. – А на опохмел?
– Майорчик, если ты профукаешь штуку и ничего не узнаешь, я тебе устрою самый жестокий в мире опохмел.
Пиво любил не только кореш аксеновского осведомителя. Вечером Сиплый и Сидякин вышли с территории рынка и, купив в ларьке пару бутылок пива, уселись на остановке. Опер наружки в машине через дорогу прокомментировал по рации:
– Первый, объект и связь изволят выпить. Сидят на остановке, будут разделяться. Какие инструкции? Связь вести?
– От заказчика инструкций не поступало. На всякий пожарный установите адрес и подключайтесь к остальным.
Когда Сиплый сел в маршрутку, за ним выдвинулась машина наружки.
Следующие день был точной копией предыдущего. Сиплый рано утром отправился на рынок, где весь день рубил мясо и общался с Сидякиным. Периодически один из них отлучался, чтобы покурить. Несколько раз они выходили вместе. Колокольцев и Давыдов на втором этаже павильона промтоваров фиксировали это на фотокамеру. Давыдов позвонил Фокину.
– Сиплый больше не звонил с чужой трубы. Вы пробили, кому он звонил вчера?
– Нечего пробивать, – зло буркнул Фокин, грызя зубочистку. – Сиплый звонил с телефона Сидякина не на сотовый или даже стационарный телефон. Он звонил на компьютер. Ну знаешь, все эти программы-звонилки вроде «скайпа»?
– А номер у нас есть?
– Фигня в том, что номер виртуальный. Технари говорят, нельзя установить ни его координаты, ни ай-пи адрес компьютера, на котором отвечают на звонок. Полный порожняк.
– Черт…
– Для чувака, который провел пять лет на зоне, Жила нефигово в технике разбирается, тебе не кажется?
– Может, он выписывал журнал «Юный техник»? – проворчал Фокин.
В этот вечер Аксенов решил сделать Ольге приятное и забрать ее с работы. Но, когда она села в машину, припаркованную перед офисным зданием, где располагалась ее фирма, по лицу жены Аксенов понял – жест оценен не будет.