Закрученный
Шрифт:
«Эйден? Что происходит?» — спросил Джулиан.
— Ничего.
Вдруг видение изменилось. Теперь весь остальной мир померк. Вокруг Эйдена выросли черные стены. Не успел среагировать, как над головой уже зеркальный потолок, а под ногами блестящий ониксовый пол.
Он потерял чувствовать свое собственное тело, понял, что смотрит глазами кого-то другого. Виктории. Ему было хорошо знакомо это ощущение.
Прямо перед ним на золотом троне восседал, как полагал Эйден, Влад Колосажатель. Вау, этот
У него были густые черные волосы и голубые глаза, как два сапфира, горящие в непрерывном огне. Из уголков его глаз тянулись заметные линии — они не столько старили, сколько придавали ему решительный и жестокий вид. Его губы были сжаты в тонкую багровую полосу, недовольно изогнутую, не зная жалости. Шрам дугой протягивался от одной из темных бровей к упрямому подбородку.
Девчонки нашли бы его привлекательным, подумал Эйден, как киношного психопата-убийцу. У Влада были широкие плечи, обнаженный накачанный торс. На каждом из пальцев он носил по кольцу, что выдавало в нем человека, уверенного в своей мужественности. На нем были бежевые брюки, облегающие его ноги, и ботинки со шнуровкой до колен.
— Ты смеешь бросать мне вызов? — хотя Влад говорил на языке, который Эйден никогда раньше не слышал, понять его слова не создавало труда, поскольку их понимала Виктория. — Ладно, я принимаю.
Он встал. Высокий… выше… Просто гигант из сплошных мускулов.
Вампир, которому он это говорил, был таким же высоким и мускулистым.
— Я и не сомневался, что примешь.
— Можешь выбрать оружие.
Вокруг стояла толпа, затаив дыхание, напряженно наблюдая. За исключением одного вампира — Сорина, брата Виктории. Он просто стоял у подмостков, где размещался трон, и смиренно покачивал головой.
Виктория стояла в нескольких шагах от него. Ее взгляд скользнул по зеркалу, и Эйден заметил, что она была маленькой девочкой, может быть, на пару лет старше той, что была в видении с поркой. Ее мать стояла по другую сторону, слезы стекали по ее щекам, черты искажены страхом.
В отражении не было заметно ни намека на эмоции Виктории. Однако она сжала руку матери так сильно, что аж костяшки побелели. Может, она и выглядела спокойной, но внутри была сплошным комком нервов и слишком боялась отпустить.
— Я выбираю мечи, — заявил мужчина.
— Прекрасный выбор, — Влад спустился по ступенькам на пол. — Где и когда?
— Здесь и сейчас.
Удовлетворенный кивок.
— Тогда наши мысли сходятся.
— Только в этом вопросе.
Кто-то из толпы кинул меч Владу и второй — его сопернику. Оба с легкостью поймали оружие, и через секунду мужчина метнулся вперед, бросаясь в бой.
Влад стоял совершенно неподвижно. И только за секунду до того, как противник настиг его, он увернулся — так быстро, что не видно глазу, — и ударил сам.
Кровь
Мужчина упал на колени, задыхаясь, издавая булькающие звуки. Его глаза были широко распахнуты. Он схватился за свой живот, еще не осознавая, как стремительно оказалось его поражение. Ни вспотев, ни отшагнув, Влад ударил второй раз, отрубив голову противника.
Толпа издала коллективный вздох.
— Еще желающие? — спросил Влад, вытирая ногти о пояс брюк. — Я буду рад сразиться с любым из вас.
Эдина разразилась рыданиями и выбежала из зала, бросив свою маленькую дочку. Девочку затрясло, когда ее отец обратил всю мощь своего неудовольствия в ее сторону.
— Почему ты ее не остановила? Вот же ее любовник, покромсанный на полу. Мужчина, которого, уверен, ты бы стала называть отцом. Мужчина, которого ты бы хотела называть отцом.
— Нет! Я… я…
— Я не собираюсь выслушивать ни твои оправдания, ни опровержения, — он взмахнул рукой. — Иди, возьми голову и насади на пику. Это задание для тебя, и либо ты его выполнишь, либо окажешься рядом с ним.
Ее затрясло сильнее, когда она кинулась исполнять приказ. Девочка оказалась в ситуации, которую не пожелаешь ни одному ребенку.
Первое, что пришло Эйдену на ум, никак не было связано с Владом — ни как с ним сражаться, ни о шансах одолеть такого противника. Все его мысли сосредоточились на Виктории. Зная, чего она натерпелась, он потерял самообладание.
Он хотел побежать к той девочке, которой она была, схватить ее и вынести оттуда, защитить от подобных кошмаров. Мужчина, кишки которого вывались на пол, был тем, с кем Эдина пыталась сбежать, бросив свою дочь. Дочь, которая должна была подчистить за своей матерью. Буквально.
Его бедная Виктория. Некогда он бы поставил большие деньги на то, что ни у кого не могло быть детства хуже, чем у него. Но она явно победила. По сравнению с ней, его вырастили на небесах ангелы, не чаявшие в нем души.
Видение исчезло, оставив лишь густой туман.
— Эйден, — прошептала Виктория и потрясла за плечо, возвращая в реальность. — Кто-то идет.
Он стремительно моргнул, фокусируясь на настоящем, когда входная дверь открылась со скрипом и выглянула Тоня. Он не приказывал ей, но все же она показалась. Скорее всего, чтобы убедиться, что они ушли, но какая разница. Он воспользуется выпавшей возможностью.
— Что вам надо? — рявкнула она, заметив его. Она и шагу не сделала на крыльцо, прикрываясь от них дверью. — Чего не уходите?
Эйден поднялся с качелей.
— Мои друзья приходили к вам, спрашивали о вашем муже…
— Да, и я сказала той девушке не возвращаться.
— Она и не вернулась. Я за нее.
— Извините, но вам мне также нечего сказать.
Она попыталась закрыть дверь, и тогда Эйден решился. Его уже тошнило от ожидания, от вопросов без ответов, он больше не собирался расценивать свой новый дар как проклятье.