Залечь на дно на Солстхейме

Marianna Girl

Вопли толпы прервались сначала злобным рыком, а затем — визгом. Взбешённый Галмар каким-то образом ухитрился вырваться. Драконорождённая бросилась к нему, готовя заклинание паралича, однако хускарл ухитрился почти что швырнуть в её сторону легионера и сбить хрупкую девушку с ног. Затем Галмар спрыгнул с помоста, кинулся по тропинке вниз, расталкивая стражников и легионеров, пока не добежал до конюшен и не вскочил одной из лошадей на спину.

— Стреляйте! — приказал Туллий.

Несколько лучников выстрелили беглецу в спину.

—

Блёнвенн, ты в порядке? — негромко поинтересовался Корир, уводя бретонку в сторону.

— Да, — ответила девушка. — Всё так быстро произошло… Его поймали?

— Нет. Ускакал, гад, — грустно ответил Мейлур. — Ну, ничего, ему спину прострелили, дохлым скоро рухнет! Жаль только, лошадь долго по туману искать придётся…

Все трое смотрели на обезглавленное тело Ульфрика Буревестника, в его широко открытые мёртвые глаза, в страшную посмертную гримасу… И не чувствовали ничего, кроме отвращения — притом разного. Мейлур просто считал зрелище отвратительным, Блёнвенн находила, что Буревестник умер слишком быстро и легко, а Корир думал, что негоже столь знатному человеку, как Ульфрик Буревестник, уходить в вечность будто разбойнику, что нужно похоронить его, как знатного человека.

— А, сдохнет всё равно, — проскрежетал Туллий. — Я отправлю своих людей искать тело. Эй! — генерал позвал своих легионеров. — Закопайте где-нибудь труп! Архимаг, вы можете заморозить голову Ульфрика, чтобы она не завоняла до тех пор, пока я отвезу её в Солитьюд?

— Нет, — вместо Драконорождённой ответил Корир. — Я похороню его здесь, в Винтерхолде.

Генерал с недоумением посмотрел на нового союзника.

— Мы с вами, должно быть, неправильно друг друга поняли… — военный пытался сохранить вежливость.

— Всё правильно ты понял, генерал. Я похороню Ульфрика Буревестника в Винтерхолде. Как знатного человека, а не как разбойника.

Теперь на своего ярла с недоумением смотрели и его управитель, и архимаг.

— Корир, мой ярл, возможно, нам стоит…

— Я сказал своё слово, Мейлур! Приготовь всё необходимое. Генерал, ты же не хочешь, чтобы у Братьев Бури появилось место поклонения?

Военный в сердцах плюнул, в очередной раз прокляв всех нордов с их традициями.

— Спасибо вам за это, ярл Корир, — тихо поблагодарила легат Рикке. — Ульфрик всё же заслужил достойных похорон.

Правитель Винтерхолда лишь нехотя отмахнулся.

— Корир, ты с ума сошёл? — негромко поинтересовалась Блёнвенн. — Хочешь, чтобы Туллий тебя сожрал и закопал то, что останется?

— А я понял, что эта затея ему понравилась, — возразил Корир.

Драконорождённая недовольно закатила глаза. Зачем хоронить Ульфрика, как знатного человека? Сбросить тогда уже труп в море, рыбам на съедение, раз уж хочется Братьев Бури мест поклонения лишить!

— Вот зачем тебе это надо?

— Считай, так я успокаиваю свою совесть.

Ярл направился к ведущей в нижнюю часть города тропе,

решив вернуться домой. Надо сообщить Тейне, что Ульфрик Буревестник казнён — но будет похоронен, как знатный человек, что Галмар сбежал, а Туллий задержится в Винтерхолде некоторое время. Следовательно, Ашур может побыть дома ещё немного.

Тейна стояла возле комнаты сына, будто бы охраняя его сон. Заметив, что вернулся её муж, женщина спустилась с лестницы.

— Это неправильно, — нордка свесилась Кориру на шею. — Он же ещё ребёнок. Пусть лучше Туллий меня бы забрал, бросил в тюрьму…

Ярл прижал разрыдавшуюся жену к себе, не решаясь ничего ей говорить. Сейчас ей просто надо немного поплакать.

— Туллий побудет у нас в городе ещё немного, — предупредил Корир, когда Тейна немного пришла в себя. — Я сказал ему, что хочу похоронить Ульфрика достойно.

Женщина грустно усмехнулась.

— И кому ты что этим докажешь? — спросила она. — Для Братьев Бури мы и так предатели, а Туллий только разозлится сильнее.

— Не разозлится.

Тейна сжала меховой плащ мужа, крепче прижалась к нему.

— Корир, спасибо тебе. Спасибо, что Ашур хоть ещё немного побудет дома.

— Туллий с Элисиф будут охранять его, — успокоил он. — С ним не должно ничего случиться.

***

Тело Ульфрика Буревестника было омыто, а голова — пришита, однако всё равно пришлось завязать вокруг шеи платок, чтобы скрыть шов. Одежда была очищена от налипшей за дни пребывания в камере грязи. Тем временем за городом строили помост с погребальной ладьёй, куда и должно было быть уложено тело, а затем — сожжено. Все предшествующие этому десять дней по нордским обычаям следовало пировать и радоваться.

— Десять дней пьянства? — возмущался Туллий. — Это же безумие!

— Столько времени душа покойного будет добираться до Совнгарда, — качнула плечами Рикке.

— У меня ваши традиции уже комом в горле стоят! Кстати, что там с Галмаром? Не нашли?

Легат замотала головой.

— Прекрасно. Второй по опасности военный преступник сбежал! Во владении человека, который предал его!

— Значит, это наш шанс убедить ярла Корира и его жену, что в Солитьюде их сын будет в безопасности.

Туллий презрительно фыркнул: об этом он догадался без подсказки. Имперец направился к Кориру, пытавшемуся объяснить сыну, почему придётся на время уехать в Солитьюд.

— Ярл Корир, оставьте ненадолго ребёнка. Надо поговорить.

Ярл приказал мальчику пойти к матери, а сам поднялся и с генералом отошёл в сторону, уже догадываясь, на какую тему пойдёт разговор.

— Галмара нашли? — с надеждой спросил норд.

— Нет, к сожалению. Ни тела, ни самой лошади.

Корир недовольно вздохнул. Просто прекрасно: имперцы мало того, что устроили в городе показательную казнь, так ещё и до конца провести её не смогли! И этим людям он должен доверить своего ребёнка!