Заледенел дом
Шрифт:
Мораддин суров, Мораддин опасен и непредсказуем, милость Мораддина еще нужно заслужить - так утверждали жрецы. Возможно, Мораддин и не захочет тратить свою силу на маленькую вздорную пигалицу, застрявшую на грани двух чуждых дварфам миров - эльфийского и человеческого. Вполне возможно. Тогда - Стив устал делать вид, что ему стыдно об этом думать - тогда нужно будет найти старый город, найти заброшенное святилище и попытаться разжалобить забытую богиню, имени которой Страж Ворот, Второй в Роду, не помнил... или не знал вовсе. Если мать говорила правду, если богиня готова прощать отринувшее ее племя, она поможет. Иефа будет избавлена от треклятой герцогской дочки, а значит - и от ее мерзкого
Стив мотнул головой, не решаясь продолжить фразу даже мысленно.
– ...а девица Опунция каааак заорет!..
Вот она идет - сверкает глазами, порет всякую забавную чушь, как будто не было пещеры, не было грозовой сети, не было столба пламени и стрелы, воткнувшейся в плечо. Забыла? Нет. Она злопамятная. Упрямая, наглая и злопамятная. С очень странными понятиями о том, что хорошо, а что плохо, с каким-то своим, ущербным, кодексом чести...
Стив горько вздохнул. Вот угораздило же! И вымогатель этот прибился так некстати...
– Иефа, все это очень, очень интересно, но я все-таки повторю свой вопрос: как было на самом деле?
– Так я ж рассказываю, Ааронн, а ты меня все время перебиваешь!
– Нет, ты не рассказываешь, ты вешаешь нам лапшу на уши, а я хочу знать, как было на самом деле, понимаешь? На самом деле.
– Скучный ты, Ааронн. Зануда.
– Иефа!
– Хорошо, не кричи. На самом деле я разбила горшок.
– Ночной?
– Цветочный.
– Защищалась?
– Да.
– От господина в пунцовых панталонах?
– Нет. Там была мышь. Я мышей боюсь. А она, паскуда, шуршала. Ну, я и швырнула.
– А пунцовые панталоны?
– Ну вот, вот, видишь - ты сам все время про них вспоминаешь! Значит, они стоили того, чтобы про них придумали историю. Ты только вдумайся - пунцовые панталоны. Бархатные. Это же не просто так - это же образ! Притягательный, завораживающий! Это как яркое пятно на картине - когда его нет, глазу зацепиться не за что, будь она, картина, хоть трижды шедевром! А так - год пройдет, что ты вспомнишь? Цветочный горшок? Мышь? Дудки! Ты скажешь - а помните, Иефа про пунцовые панталоны врала...
– То есть пунцовые панталоны ты придумала.
– Ну, придумала.
– Иефа, а теперь объясни мне одну вещь: как с тобой вообще можно разговаривать?
– Ртом, Ааронн.
– Чрезвычайно смешно. Чрезвычайно. Шутка на уровне тролля. Я спрашиваю, если ты вдруг не поняла, как тебе можно верить? Хоть в чем-то. Стремление врать заложено в тебе природой? Или ты выработала его путем долгих изнурительных тренировок?
– Да ну тебя.
Нет, ничто не осталось прежним. Раньше пигалица завелась бы еще на несколько часов и в итоге все повернула бы так, что эльфу пришлось бы еще и извиняться за безосновательные нападки на кристально честного барда. Раньше... Раньше Иефа, пожалуй, не стала бы объяснять про образ и яркое пятно, она стояла бы на своем, история все обрастала и обрастала бы новыми подробностями, и в конце концов все забыли бы и про панталоны, и про девицу Опунцию... Раньше. Дурацкое слово. С тех пор, как недоумение прилетело к Стиву верхом на арбалетном болте, жизнь начала делиться на "раньше" и "сейчас", и с каждым разом отрезки становились все меньше, меньше, меньше...
– Озеро!
– Иефа, не меняй тему.
– Да нет же - озеро!
– И что?
– Как - что? Как - что?! Вода, мыться... Слова знакомые? Еще пару дней - и по мне блохи размером с совомедведя прыгать начнут. Нет, вы как хотите - а мне необходимо вымыться.
– Так холодно же.
– Ничего, чистота требует жертв.
Стив хмыкнул. Нет, все-таки есть хоть что-то, что никогда не меняется.
–
– Час погоды не сделает. Вымоемся, обсушимся - и дальше пойдем.
– Бабы!
– презрительно проворчал маг. Стив сочувственно похлопал его по плечу и молча отправился вслед за эльфом выбирать место для незапланированной стоянки.
Костерок игриво потрескивал, листья уютно шелестели, из-за кустов доносился плеск и неумолчная болтовня полуэльфки. Ааронн дремал, Норах задумчиво обстругивал хворостину, Зулин... Ну, Зулин - это Зулин. Стив блаженно потянулся, вытянул ноги к огню и подумал, что мания чистоплотности иногда бывает даже полезна. Она дарит вот такие минуты, когда смущенно кажется, что все не так уж мерзко... Да-да, такие минуты, которые даже бесконечное брюзжание Зулина не в силах испортить, потому что оно - брюзжание - как-то очень по-свойски вплетается в канву дня, как... ну, вот, пожалуй, как дым от костра. Глаза ест, а пахнет вкусно...
– Невозможная безалаберность! Просто невозможная безалаберность. Хотя, чему, собственно, я удивляюсь, если с самого начала все шло через пень-колоду? Нужно было оставить ее в городе еще тогда, когда она сцепилась с Ташей. Так нет же - бегом, скорей, быстрей, я нашел вам барда, вперед, мои храбрые друзья, неситесь, как ветер, ловить гоблинов! И вот, пожалуйста, - в самый ответственный момент, когда полдела сделано, когда нужно всего лишь решить вопросы организационного, так сказать, характера, и каждая минута - каждая!
– каждая минута на счету, мы не затягиваем потуже пояса, не собираем волю в кулак, не стискиваем зубы - нет! Мы - моемся. Вернее, мы сидим в кустах, как полные идиоты, и слушаем, как этот юный гиппопотам по имени Иефа плещется и горлопанит на весь лес. Сколько времени нужно для того, чтобы вымыться? Пять минут? Десять? Нет, ну что вы, право слово. Там же Иефа - она же не в состоянии смыть с себя грязь, потратив на это минимум времени и не оповестив об этом всю округу при помощи какого-нибудь священного гимна, при чем обязательно на эльфийском языке. "Вот я вымыла левую ягодицу - тра-ля-ля, ликует вся земля! Вот я приступила к мытью правой!"
Стив не выдержал и фыркнул. Действительно, последние полминуты полуэльфка заменила болтовню какой-то на диво немелодичной песенкой на эльфийском. "Даже странно, - подумал Стив, старательно отгоняя от себя образ вымытой левой ягодицы барда, - до чего противно звучит... И мелодия знакомая... Ба, так это ж дварфская! Какого хрена тогда на эльфийском?"
– ...конечно, это же событие! Иефа отправляется мыться! Почему, ну почему я не вспомнил в нужный момент напутствие своего учителя, который, хоть и был совершенно спятившим мерзким стариканом, порой говорил весьма умные вещи! Он же предупреждал меня - никогда, ни при каких обстоятельствах не вести дела с бабами! Собирайтесь, слетайтесь, сбегайтесь со всех сторон - у нас голый мокрый бард за кустами, а миссия... боги, какие пустяки, подумаешь, миссия! Главное, что...
– Тихо!
– сдавленно рыкнул на мага Норах, и Стив, внутренне сжавшись, подумал, что слишком хорош был момент. Ну вот слишком.
– Что такое?
– горестно удивился маг.
– Помолчи, - напряженно вслушиваясь в истерически-веселое пронзительное пение барда, процедил орк и тронул Ааронна за плечо.
– Слышь, друг, проснись. Там что-то происходит. О чем она поет? Я ваше эльфячье наречие плохо понимаю...
– Убери руки, - брезгливо сморщился эльф, открыв глаза.
– Я не нанимался переводчиком для неграмотных следопытов. И я тебе не друг.