Заледеневший
Шрифт:
Халли поняла, что Зак имел в виду, но все еще колебалась. Просила ли ее Мерритт сохранить ее комментарии о Грейтере строго между ними? Нет, не просила. Но даже если и так, Халли все никак не могла решиться. Но ведь Грейтер был с ней откровенным. И платить ему надо было откровенностью.
— Ну хорошо. Она сказала, что вы слишком засиделись здесь и что вы… ну… несколько не в себе.
В первый раз она увидела, как он смеется. Смех его был недолгим, скорее даже не смех, а булькающее фырканье, но лицо
— Не в себе. Ха-ха. Вы с этим согласны?
— Нет.
— Ну и дальше?
— Она упомянула об аварии на субмарине. И о том, что произошло потом.
Веселость сошла с лица мужчины, но, к удивлению Халли, не сменилась гневом. Его обтянутое кожей лицо стало печальным.
— Так это правда?
— Правда.
— И то, что произошло между капитаном и вашей женой?
— Правда. Все правда.
— А дети у вас были?
— Слава богу, нет. Морская служба не располагает к увеличению семьи. — Опустив голову, Зак посмотрел на свои кровоточащие красные руки.
Как он говорил? Все еще могу играть… Но уже не в темпе аллегро. Халли занимала мысль о том, что еще он больше не мог делать. Или чувствовать.
— Мистер Грейтер, я соболезную тем парням на вашей субмарине. И вам. Мой отец закончил Уэст-Пойнт в шестьдесят шестом. Во Вьетнаме он вел своих парней в бой и многих потерял. Сейчас он на Арлингтонском кладбище, но эти парни постоянно были с ним до самой его смерти. Эта боль никогда не проходит.
— Нет. Она никогда не проходит. — Зак глубоко вздохнул, потер глаза и посмотрел на нее так, словно видел впервые. — Черт возьми, значит, вы — армейский отпрыск. Мне следовало догадаться…
«Господи, — подумала Халли, — и что теперь?»
— «Лупи флот!»
Несколько секунд Грейтер пристально смотрел на нее, затем улыбнулся:
— «Лупи армию».
— А вам известно про «Вишну»? — спросила Халли.
— Буддистский бог чего-то, верно?
— Индуистский бог-творец.
— Да? А что конкретно мне должно быть известно?
— Агнес Мерритт говорила, что она вкратце рассказывала вам о том, чем занимались Эмили и Фида.
— Она говорила, что они нашли что-то, растущее подо льдом, и принесли образцы этой культуры в лабораторию.
— И больше ничего?
— Я спросил ее, является ли эта культура взрывоопасной, может ли обжечь или отравить кого-то. Она ответила, что нет. Больше меня ничего не интересовало.
— Она не рассказывала вам о предмете исследования? Не упоминала, почему они назвали эту культуру «Вишну»?
— А зачем мне это знать? Это не моя работа. Мерритт руководит пробирками и наукой. Я управляю станцией и отвечаю за жизнь людей. Абзац, точка, конец рассказа.
Халли засмеялась.
— А что здесь смешного?
— Точка, абзац, конец рассказа.
— Когда я последний
— Согласна, но… — Девушка снова засмеялась.
— Ну а что смешного сейчас?
— То, что мы можем оказаться в центре всей случившейся неразберихи и будем спорить о порядке слов в этой банальной фразе.
— Что вы хотите этим сказать?
— Да то, что у нас, вероятно, больше общего, чем каждый из нас готов признать.
Зак пристально посмотрел на собеседницу:
— Возможно, вы правы.
— Вам известно, что НАСИ входит в нефтедобывающую корпорацию под названием ГЭНЕРГО?
— Возможно, известно. А в чем дело?
— А вы не думаете, что у ГЭНЕРГО могут возникнуть проблемы с «Вишну»?
Губы Грейтера начали растягиваться в улыбке, но почти сразу сжались.
— Вы хотите сказать, причиной этого является тот факт, что он съедает двуокись углерода, а писает горючим?
Рот Халли открылся от удивления.
— Так вы об этом знали? Все время знали?
— Господи, Лиленд, да любой капитан должен знать о подобной ерунде. И, к вашему сведению, у ГЭНЕРГО не будет с этим проблем. Там работают неглупые люди. Некоторое время назад они вложили деньги — причем без шума и звона — в разработки в области солнечной и водородной энергетики. Они, так же как и все остальные, видят, что за этим будущее.
— Зачет, — заметила Халли.
— Что?
Девушка быстро прикинула кое-что в уме. Грейтер должен был знать об убийстве Эмили. Но Эмили нет, и ничего уже не изменить. Сейчас важнее всего, чтобы он узнал, что происходит в лаборатории, поскольку это может подвергнуть риску множество людей.
— Ничего существенного… Я объясню позднее. А сейчас я хочу кое-что показать вам.
— Что это за желтое вещество? — спросил Зак. Микробные колонии разрослись еще сильнее, занимая большую площадь, чем та, на которой был красный агар.
— Я пока не знаю. Но это растет быстрее, чем что-либо, виденное мною прежде.
— Где вы это взяли?
Халли рассказала, как взяла пробы в морге и работала здесь с культурой. Она ожидала, что начальник упрекнет ее в несоблюдении какого-либо пункта «Правил внутреннего распорядка», но он лишь понимающе кивнул.
— Хорошая идея и хорошее исполнение — мне нравится. Вы способны постоянно удивлять, — сказал Грейтер, глядя на Халли, после чего перевел взгляд на чаши. — Так, значит, то, что эта культура растет столь быстро, вы считаете необычным.
— Нормальное время, необходимое культурам для того, чтобы стать различимыми невооруженным глазом, — минимум двадцать четыре часа. А я увидела их через несколько минут. А с того времени их колонии увеличились более чем вдвое.
— Но что это, вы пока не знаете.