Залив ангелов

Боуэн Риз

— Знаете, я ведь рассказал о вас отцу, и он страшно хочет с вами познакомиться, — сообщил Джайлс. — Не возражаете, если мы пригласим вас к ужину с одной из придворных дам в качестве компаньонки?

Ситуация стала совсем уж неловкой.

— Обычно время ужина требует моего обязательного присутствия, — весьма дипломатично отказала я.

— Но я найду способ обойти ваши строгие правила, — заявил Джайлс. — Вот смотрите: перед вами здоровый юноша из хорошей семьи, который желает проводить время с девушкой из столь же хорошей семьи. Кто станет возражать против подобного? — Потом он вдруг замолчал, и его взгляд стал тревожным: —

Если только… Ох, я понял. Если только у королевы нет для вас на примете кого-то другого. Я знаю, она устраивает браки. Вероятно, вас пообещали какому-нибудь жуткому немецкому графу. Может, даже тому, которого ранили.

Я не могла не рассмеяться:

— Джайлс, уверяю вас, что не выйду ни за какого немецкого графа, а уж за этого — в особенности. Послушайте, все, о чем я сейчас вас прошу: дать мне немного времени. Позвольте мне подумать, как лучше все устроить. Я напишу вам.

Он вздохнул:

— Что ж, полагаю, это лучше, чем ничего. Это дает хоть каплю надежды.

— Мне пора возвращаться, — сказала я, — пока не заметили моего отсутствия.

— Такое впечатление, что вы ученица одной из хваленых закрытых школ, — заметил он.

— Вот именно!

— Я вам не завидую, — признался Джайлс и взял меня за руку. — Белла, пожалуйста, берегите себя. Кто-то стрелял в королеву. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

— Не тревожьтесь, я буду очень осторожна, — ответила я. — А теперь мне пора идти. — И я поспешила вернуться в отель.

Все мои чувства пребывали в смятении. «Нужно немедленно сказать Джайлсу правду, — думала я. — Он может навлечь позор на свою семью, ухаживая за поварихой». Интересно, что произойдет, если я все расскажу ему? Захотят ли его родственники вызволить меня из того жалкого положения, в котором я сейчас оказалась? Если я выйду за него, то стану леди Февершем. Но вдруг они сочтут мое нынешнее состояние слишком уж постыдным? И самый главный вопрос: а хочу ли я оставить поприще поварихи? Буду ли я счастлива, посиживая в гостиной с чашкой чая и предаваясь праздности, пока кто-то другой готовит мне еду и растит моих детей? Ответить на этот вопрос я пока не могла.

Я вернулась к работе и испекла для королевского ужина замечательный пирог с говядиной и грибами, украсив его вылепленными из теста листьями и виноградными гроздьями. Получилось настоящее произведение искусства, и я испытала чувство гордости. В качестве первого блюда я пожарила выбранные Жан-Полем снетки, сделала салат с остатками утки, добавила фасолевый суп и заказала мороженое на десерт. У меня совсем не осталось сил, когда я рухнула на кровать в одиннадцать часов вечера, но в то же время я была весьма довольна собой. Завтра утром, решила я, мне не нужно идти на рынок, поэтому можно как следует выспаться.

Посреди ночи началась буря, ветер выл в коридорах отеля и ломился в мое окно.

К утру ничуть не распогодилось, и я порадовалась, что могу остаться в отеле, а не мокнуть под дождем.

Когда я спустилась к завтраку, французские повара, оторвавшись от своего кофе с булочками, посмотрели в мою сторону. В их взглядах чувствовалось какое-то напряжение.

— Вас искал английский врач, — сказал один из них.

— Как неприятно! Плохие новости?

— Скорее всего, да. Лицо у него было мрачное.

Я испугалась: должно быть, одному из моих коллег стало хуже.

Или анализы, которые взял доктор Рид, все-таки показали тиф. Я обнаружила, что практически не могу есть. Отправиться на поиски доктора я тоже не могла, а входить в комнаты больных мне было запрещено. Но что, если кто-то из них умер? Не то чтобы я питала к кому-то из наших поваров особую привязанность, хотя мистер Анджело всегда поступал со мной по справедливости, а Джимми был веселым компанейским парнем (правда, двое других даже не замечали меня до нашего совместного путешествия), но теперь все они казались мне почти что родственниками, и я даже подумать боялась о том, чтобы потерять одного из них. Заставив себя съесть немного хлеба и выпить чашку кофе с молоком, я отправилась готовить завтрак. Отель предоставил мне ягнячьи почки, и я сделала столь любимое королевой блюдо из почек и бекона. Лакей уже унес его, когда наконец пришел доктор Рид. Выражение его лица было наимрачнейшим.

Я поднялась:

— Плохие новости, доктор?

— Очень плохие. Боюсь, граф Вильгельм в критическом состоянии.

— Не может быть! Неужели его рана вызвала заражение крови?

— Нет, я думаю, у него что-то кишечное. Боюсь, он съел что-то не то.

— Съел что-то не то?!

— Да. Можете рассказать, что он вчера ел?

— Могу. Первый и второй завтрак я посылала ему в комнату, там было то же самое, что подавали королеве. На обед был омлет с грибами и куриное фрикасе. Потом граф пришел в кухню жаловаться, что его не кормят хорошим красным мясом, поэтому я налила ему чашку мясного бульона, который варю для других больных. А ужинал он в столовой вместе с королевой. Подавали фасолевый суп, пирог с говядиной и грибами, снетки, салат с уткой и мороженое от кондитера отеля.

— То есть никаких отдельных блюд вы для него не готовили?

— Нет. Он ел то же, что и королевское окружение, за исключением бульона. — Я помолчала. — Выдумаете, это пищевое отравление? Или он подхватил что-то от моих коллег? — В голове мелькнуло, что граф мог попытаться навестить Джимми, ведь он не из тех, кто легко отказывается от своих желаний.

Врач покачал головой:

— Нет, я не думаю, что это простое пищевое отравление.

— Тогда, возможно, дело в снетках. Он приходил ко мне на кухню и жаловался, что вырос далеко от океанов и поэтому его желудок не переносит рыбы.

— Но рыба была свежей?

— Свежее не бывает, — сообщила я. — Ее с утра купили на рынке. Вместе с грибами.

Доктор снова нахмурился:

— Ах да, грибы. Я опасаюсь, что он съел ядовитый гриб. Вы же брали их не у поставщиков отеля?

— Нет, они с городского рынка, — сказала я. — Но их выбирал для меня шеф Лепин.

— Возможно, это было неразумно, — проговорил доктор. — Эти крестьяне иногда толком не знают, что собирают в лесу, а ядовитый гриб порой практически не отличить от съедобного.

— Я уверена, так и есть, — согласилась я. — Но ведь шеф Лепин в любом случае в них разбирается. Он использует их в своих собственных блюдах.

— Как бы там ни было, мог произойти несчастный случай, а то, что мы имеем, действительно похоже на какое-то серьезное отравление.

— Мне очень-очень жаль, — сказала я. — Я могу чем-то ему помочь?

— Нет. Обычно в такой ситуации делается промывание желудка, но в данном случае уже прошло слишком много времени. Яд проник глубоко, и органы начинают отказывать.