Заложница

Картланд Барбара

— Вы очень добрая девочка, Норина, — сказал он. — Вы так похожи на свою мать.

Он поспешно вышел из комнаты, а Норина вернулась за стол, чтобы допить кофе. По утрам она обычно пила чай, но сегодня отец налил себе кофе, и она из осторожности решила последовать его примеру.

Убедившись, что отец покинул дом, она поднялась на второй этаж, зашла в его комнату в надежде найти там Дэйва, однако его не было. Тогда Норина решила, что он уже отправился в агентство Хаит на Маунт-стрит.

Норина отправилась к себе в комнату, которую горничная

уже убрала, хотя и весьма небрежно, села за свое маленькое бюро и принялась писать себе рекомендации. Они, безусловно, ей понадобятся, если Дэйв найдет для нее место компаньонки. Она не знала, в чем будет заключаться ее будущая работа, а потому с трудом подбирала необходимые для нее качества.

Единственное, в чем она была уверена на сто процентов, — что ей необходим псевдоним.

Накануне Дэйв сказал ей:

— Все эти бумажки будут никому не нужны, если я раздобуду вам место няни при грудных детях, а вы напишете рекомендации для старух.

— Ну конечно, — согласилась Норина.

— Я считаю, что сейчас вы должны собрать все необходимое, потому что для меня совершенно очевидно, что нельзя больше здесь оставаться!

— Все верно, Дэйв. Я умоляю вас, постарайтесь найти мне место, и я приступлю к работе сразу же.

— Не волнуйтесь, мадемуазель Норина, сделаю все, что от меня зависит. А теперь… как же вас называть?

Увидев, что девушка глубоко задумалась, он сказал:

— В любом случае это должно быть имя, которое вы не забудете ни при каких обстоятельствах. Я все время думаю, вдруг кто-то неожиданно назовет вас по имени и вы выдадите себя…

— Да, да, я понимаю…

Поколебавшись еще минуту, она решительно заявила:

— Я знаю! Помните, у меня была гувернантка? Она жила у нас совсем недолго, а потом вышла замуж за помощника папиного конюха?

Ну да, припоминаю, прехорошенькая была девушка. Никогда бы не подумал, что она останется жить в деревне!

— Ну так вот, ее звали Виндхэм, и я всегда говорила, что мы почти кузины, ведь мое имя Вин. Так что это имя я легко запомню.

— Хорошо, договорились, — согласился Дэйв.

Они еще немного поболтали, вспоминая прежние времена, пока не убедились, что все спустились в столовую к ужину. Тогда они завернули труп кота в тряпку и отнесли в корзину с мусором, туда же были отправлены и остатки отравленной рыбы, блюдо с которой так и не удосужился убрать лакей.

— Как минимум, эти молодые люди крайне небрежны, — сквозь зубы процедил Дэйв, — но госпожа графиня так любит этих молодых красавцев, что нелепо требовать от них еще и хорошей работы!

Норина тем временем старалась припомнить, какие бумаги обычно предъявляют гувернантки, нанимаясь на работу. Впрочем, она знала, что родители предпочитали полагаться на собственную интуицию и мало обращали внимания на все эти бумажки.

Норина знала, что с тех пор, как отец женился второй раз и семья переехала в Лондон, слуги в доме стали меняться слишком часто. Особенно быстро сменялись метрдотели.

Лорд Седжвин попробовал вмешаться:

— Я думаю, Виолетта, что будет лучше, если вы предоставите мне право самому выбирать прислугу.

— Ну конечно, как вы пожелаете, — заворковала в ответ Виолетта. — Вы так умны и проницательны, что, я уверена, не допустите ошибок.

Лорд Седжвин сам нашел метрдотеля, который и работал в данный момент в доме, резко отличаясь от своих предшественников мастерством и добросовестностью.

Норина подумала, что Дэйв уже обращался в агентство Хант по просьбе отца.

Она отложила ручку и стала смотреть в окно.

— Матушка, умоляю тебя, сделай так, чтобы я нашла место, где скрыться от этой злодейки, — молилась Норина. — Ведь нельзя же мне оставаться в этом доме, опасаясь каждого шороха, каждый день рискуя быть отравленной и без конца думая о том, каким еще способом она надумает от меня избавиться.

Мольба о помощи вырывалась из самой глубины ее измученной души. Страх не давал ей отвлечься ни на минуту. Норина сняла со стены миниатюрный портрет матери, с которым никогда не расставалась. Прижав его к груди, она без конца повторяла:

— Помоги мне, матушка, дорогая моя, помоги мне.

Она обращалась к матери в надежде, что где бы та ни была, она думает о ней и любит ее так же, как в своей земной жизни.

Норина была права, считая, что Дэйв уже вышел из дома. Он вышел через черный ход в тот самый момент, когда его хозяин покидал дом через главные ворота. Маунт-стрит находилась неподалеку, но Дэйв слишком торопился, чтобы идти спокойно. Он бежал бегом, не желая терять ни одной драгоценной минуты, и еле отдышался, вбежав в контору. Бюро по найму находилось на втором этаже. Он взлетел по лестнице в компании молоденьких деревенских девушек, явно приехавших в Лондон в поисках лучшей доли.

Агентство занимало узкую длинную комнату. Посетители сидели на грубых деревянных скамейках перед самой дверью. Сама же мадам Хант восседала в противоположном конце комнаты за огромным бюро. В соседней маленькой комнатке наниматели могли провести небольшие переговоры с претендентом на место. Рядом с бюро мадам Хант стояло еще одно, поменьше, и принадлежало оно ее подруге, работавшей у нее секретарем.

Мадам Хант не взглянула на вошедшего. Дэйв пересек комнату и направился прямо к ее бюро. Поняв, что кто-то стоит над ней, она захлопнула свою тетрадь.

— Ба, да ведь это старина Дэйв! — удивленно воскликнула она.

— Счастлив видеть вас, мадам Хант, вы свежи, как весенний букет! — вежливо приподняв шляпу, ответил Дэйв.

Мадам Хант, которой давно уже минуло шестьдесят, скромно потупила взор к сложила губки бантиком.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она. — Только не говорите мне, что метрдотель, которого я нашла для вас недавно, уволен. Не говорите, потому что я не поверю вам!

— Нет, нет, с ним все в порядке, — поспешил успокоить ее Дэйв.