Заложница

Картланд Барбара

Дэйв пристально разглядывал ее удаляющуюся фигурку. Он нашел ее слишком элегантной в этом траурном наряде. Тоненькая и грациозная, она шла легкой летящей походкой и казалась совсем юной и беззащитной.

— Я не имел права разрешать ей пускаться в эту авантюру, — бормотал про себя Дэйв, — но, Бог свидетель, я не видел другого способа вырвать ее из когтей этого демона.

Норина взбежала по ступенькам дома номер сорок два и стукнула в дверь тяжелым серебряным молоточком. Его мрачный стук зловеще отозвался в воздухе почти пустой

в этот час улицы.

Ей показалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала шаги за дверью.

Дверь наконец открылась.

Глава 3

Седой человек неопределенного возраста открыл ей дверь. Не говоря ни слова, он внимательно осматривал Норину. Она достала из кармана открытку, которую вручил ей Дэйв, и протянула ее со словами:

— Меня прислало бюро по найму мадам Хант.

Человек внимательно изучил открытку, затем впустил Норину, а сам скрылся где-то под лестницей. Девушка услышала его громкий крик:

— Мсье Блан! Мсье Блан!

Она ждала. Оглядевшись вокруг, она обратила внимание на то, что дом богато обставлен и, очевидно, принадлежит человеку состоятельному.

Через несколько минут перед ней возник мужчина средних лет, в котором Норина признала метрдотеля. В руках он держал открытку из бюро по найму.

Он был явно удивлен, увидев лицо слабого пола, и тут же сказал:

— Я просил в агентстве найти секретаря мужчину!

Он говорил на примитивном английском с весьма заметным акцентом.

Повинуясь внезапному импульсу, Норина стала отвечать ему на своем безупречном французском:

— Да, но сейчас невозможно найти мужчину, который был бы и квалифицированным секретарем, и бегло говорил по-французски. Агентство обратилось ко мне, мсье, потому что, как вы видите, французский — почти мой родной язык и к тому же я отличный секретарь.

Метрдотель ошеломленно разглядывал посетительницу. Наконец он произнес, запинаясь:

— Вы… подождите… Я поговорю… с хозяином.

Метрдотель закрыл входную дверь, а Норина присела на стул, хотя никто не предложил ей этого.

Она держалась прямо и внешне спокойно, но в душе молила Господа, чтобы ее кандидатура не была отвергнута. В противном случае, Дэйву придется снова идти в бюро, а она в ожидании другого места, где можно будет скрыться от этого чудовища, вынуждена будет вернуться домой, где нельзя взять в рот ни кусочка пищи и где на каждом шагу ее будет подстерегать смертельная опасность.

Это будет ужасно, если придется просить мадам Роло приютить ее в комнатушке над магазином, размышляла Норина. Эта чудная женщина, без сомнения, примет ее, но Шеперд-Маркет слишком близко от их дома, и слуги наверняка частенько обходят все лавки, расположенные в этом квартале. Если ее заметят, узнать ее будет несложно, несмотря на весь этот маскарад.

Ей показалось, что прошла целая вечность, пока не появился француз и

не сказал только два слова:

— Пожалуйста, пройдите!

Ей показалось, что сердце выскочит у нее из груди. Раз этот пожилой господин согласен ее принять, значит, шанс все же есть. Француз сопровождал ее по длинному узкому коридору, в конце которого он распахнул дверь в комнату.

Все было погружено во мрак. Шторы задернуты, единственный свет, который как-то освещал эту комнату, был от огня в камине.

Ей указали на стул около двери. Он был жесткий, с очень прямой и оттого особенно неудобной спинкой. Постепенно ее глаза стали привыкать к темноте, и наконец она смогла различить в отблесках пламени силуэт сидящего в кресле мужчины. Он сидел к ней спиной, так что с ее места можно было увидеть только его макушку.

Француз подошел к хозяину.

— Эта женщина здесь, мсье, — тихо сказал он по-французски.

Не получив ответа, он вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

— Вы говорите по-французски? — услышала Норина низкий красивый голос.

Надежда все еще не покидала Норину, и она постаралась ответить с лучшим парижским произношением:

— Да, мсье, я бегло говорю по-французски и очень хорошо пишу. Я секретарь, по профессии и умею обращаться с корреспонденцией.

Она остановилась на секунду, чтобы перевести дух.

Через минуту она услышала ответ сидящего в кресле человека. Он говорил короткими, отрывистыми фразами. Норине еще никогда не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь с такой скоростью говорил на этом языке. Она знала, что французы говорят очень быстро, и с облегчением заметила, что не пропустила ни единого слова из речи своего невидимого собеседника.

Он спрашивал ее, способна ли она переводить политические статьи из газет, разбирается ли она во французских деньгах и бывала ли сна во Франции.

Его речь была весьма изысканна и изобиловала словами, редко употребляемыми в повседневном языке.

Когда он закончил свою речь, Норина стала отвечать ему в том же темпе. Она настаивала на своем блестящем знании языка и уверяла его, что для нее в равной мере не представляет особого труда перевести текст как с английского на французский, так и наоборот.

Ответом ей было молчание. Наконец он заговорил:

— Мадам, ваш французский великолепен, но мне ведь нужен мужчина на эту должность.

Норина не смогла сдержать разочарованного вздоха.

Но дело было настолько важным, что она решилась продолжить разговор, но уже в умоляющем тоне:

— Пожалуйста, мсье… пожалуйста. Дайте мне шанс. Я обещаю вам делать все, что потребуется. Это… слишком… это жизненно важно для меня найти место… и немедленно.

После небольшой паузы мужчина спросил:

— Но почему вы так торопитесь?

— Мне… мне некуда идти, и у меня нет средств к существованию.

— Вы хотите сказать, что у вас нет денег?