Заложница
Шрифт:
– У тебя нет выбора.
– Какого черта у меня его нет? Я уже говорила Андрею: меня это не касается.
– Ты не сможешь уехать. Если твой муж мертв, скоро и тебя убьют. Всеволод тщательно следит за чистотой рядов. Ты понимаешь? Если не он – сегодня, значит – все мы, завтра.
– И ты?
– Да, – она прижала ладонь к лицу. – Нам нужно что-то предпринять. Найти никого на стороне я не могу, я уверена только в тех, кто сейчас с нами.
Смысл понятен: доверять можно лишь тем, кого убьют вместе
– Выпей, – Виолетта снова пододвинула бокал.
– Да пошла ты!..
Я оттолкнула ее руку и резко встала, бокал перевернулся. Вампирша отшатнулась, прижав ладонь к губам, и наблюдала, как вино стекает со стола на пушистый ковер.
– А самой слабо? – спросила я. – Почему я? Самой слабо туда пойти?
– Я не убийца. Кармен, ты же охотница… Не уходи!..
Позади с тихим шорохом распахнулись двери и Андрей спросил:
– Что, она не хочет? – он с непроницаемым лицом закрыл дверь и бросил мне. – Сядь и успокойся.
– Не хочу я садиться. И плясать под вашу дудку не хочу, – я успокоилась, хотя и прозвучавшее «убийца» пощечиной горело в душе.
– Сядь, Кармен! У нас мало времени! Я понимаю, первая реакция охотника на любую проблему – смыться, но теперь бежать некуда.
Я вспомнила, как раньше говорила о Лазаре: «он первым покидает горячие края», и даже слегка презирала за это. Ладно, геройствовала я три года назад. Сейчас ситуация хуже, чем просто «горячая».
Андрей наблюдал за мной и когда я посмотрела на него, участливо спросил:
– Успокоилась? Это, между прочим, твой муж все устроил.
– И что? Предлагаешь за него все исправить?
– Предлагаю объединить усилия. Вот выйдешь ты и что? Попробуешь уехать? А я что буду делать? Прятаться? А Виолетта? Проблема общая.
– Первое, – я ткнула в него пальцем. – Вы не усилия объединяете, а пытаетесь мной воспользоваться. Это очень по-вампирски – расплачиваться кем-то другим. Второе. Мне плевать, что вы будете делать, уезжать или прятаться, меня волнует, что буду делать я.
Андрей устало вздохнул и сел на диван. Виолетта отодвинулась, уступая середину – и ведущую роль в переговорах. Она вцепилась в подлокотник, съежилась и стала маленькой и жалкой. Бледное лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок, на лбу испарина. Боялась она до жути.
– Помнишь охотника из бара? Который сказал, что тебя убьют? – спросил Андрей.
– Ну, – нахмурилась я.
– Я когда бешусь ни один охотник не усомнится, что дело серьезно, а этот улыбался. Он считал, что завтра ни тебя, ни меня не будет в живых.
– И что?
– Уже все знают, Кармен. Город притих. У всех в расписаниях написано – завтра мэра или мятежников не будет. Танцуют на наших костях. Они считают, нам в морду можно плюнуть, потому что фактически нас уже нет. Мы были у охотников,
– Может, для тебя плевки в новинку, но я к такому привыкла. Не впечатляет.
– А ты знаешь, почему он так думал?
– Почему?
– Он охотник. Вы же сами по себе. Он думает, мы друг другу горло перегрызем, будем прятаться, пока нас поодиночке не отловят. Узнаешь себя?
Виолетта начала тихонько подвывать.
– Хватит… не надо про охотников, – сказала я. – Кажется, ты ее пугаешь.
– Вита, успокойся.
– Ее-то за что? – кивнула я на вздрагивающую вампиршу.
Андрей серьезно поджал губы и затряс головой.
– Захочет, сама расскажет.
Я опустила голову, раздумывая над сказанным. Вино впиталось в ковер и теперь походило на пятно крови, в воздухе повис кисловатый запах. Я не спорила, а искала аргументы.
– Не знаю, чего ты от меня хочешь. Я не боец…, у меня не получится.
– Мы поможем, – пообещал он.
Голос звучал очень уверенно, единственное, что портило момент – тихий плач Виолетты.
Глава 42
Я стояла на холодном кафеле ванной и смотрела на отражение в треснувшем зеркале. Пластиковый овал напоминал табличку на памятнике. Зеркальную гладь наискосок разделяла трещина, я смутно помнила, что смотреться в разбитое зеркало к беде, но не могла заставить себя отвернуться.
Нужно шевелиться. Я размотала грязные бинты на руках. Порезы выглядели лучше – я согнула ладонь и решила, что все вполне неплохо.
Я хотела привести себя в порядок и меня отпустили перед серьезным разговором. Нужно переодеться, грязное свадебное платье сидело в печенках. К счастью, Виолетта подыскала пару старых шмоток – джинсы и свитер, они стопкой лежали на полке вместе с аптечкой, там, где брызги душа до них не достанут. Одежда пахла пылью и почти выветрившейся цветочной отдушкой.
Я стянула платье, бросила в угол и полезла под душ. Плечи, натертые ремнями кобуры, тут же засаднили, в теплой воде я ощутила все царапины. Укус я старалась не мочить, но это почти невозможно. Когда боль от намокшей раны стала невыносимой, я вылезла обратно – мокрая, несчастная и больная.
Я поскользнулась на кафеле, чуть не приложилась лбом об ванну и шлепнулась на пол. В щель под дверью дуло. Я услышала голоса – Рената и Андрей пререкались в коридоре.
– …нет! Не хочу, ты псих!..
– Твои предложения?
– Я дала машину, что еще надо?
– Чтобы ты ее вела.
Голоса стихли, Андрей и Рената вернулись в комнату. Что еще за идеи? Мне показалось, или он и был инициатором всего? Разумно ли следовать планам ненормального? А я ведь так и не спросила, от чего он лечился у Ренаты.