Заложница
Шрифт:
Я встала с пола, растерлась полотенцем и натянула одежду. Джинсы были из грубой ткани, изрядно обтрепанной на штанинах. Не удивлюсь, если Виолетта ездила в них на природу, или типа того. Прежде чем надевать верх, нужно заняться раной.
Я боялась смотреть в зеркало, после того, как отмыла шею от сгустков крови. Она снова сочилась, но уже не сильно – у меня отличная свертываемость. Но пока не заживет, кровить будет от каждого движения.
Многие думают, укус вампира выглядит не страшно.
Их не кусали, и они представляют две аккуратные дырки
Еще повезло, что основной удар пришелся в мышцы, а не в артерию, иначе я бы не выбралась с того склада. Я вздохнула и распотрошила аптечку: взяла пару таблеток аспирина и запила их из-под крана невкусной тепловатой водой. Нужно кровоостанавливающее, но кроме перекиси ничего не было. Чувствуя себя так, словно я пытаюсь заткнуть пальцем пробоину с полкорабля, я щедро вылила на рану. Лучше, чем ничего.
Я нашла мазь, выдавила в рану, не очень надеясь, что поможет, и перемотала шею бинтом. На плечах остались красные следы от кобуры, но тут медицина бессильна. Я осмотрела расцарапанный бок. Заноз, как я опасалась, не было, зато я обнаружила большое красное пятно, которое уже превращалось в гематому. Здоровенный будет синяк. Ребра ныли, но не думаю, что есть переломы – я знаю, как они болят.
В последнюю очередь я занялась руками. Истратив остатки бинтов, я наложила их так, чтобы можно было держать оружие – не слишком толстым и давящим слоем, главное, защитить порезы от контакта с металлом и пластиком.
Голубой свитер оказался великоват, но подходил. Я подпоясалась кобурой, подсушила волосы, и вышла из ванной. Сначала я заглянула в кухню – бдительность никогда не помешает. Охотники, расположившись на полу, азартно резались в карты. Я не стала их отвлекать и вернулась в комнату.
Разлитое вино убрали, хотя на столе все еще стоял мой бокал. Троица сидела на диване, мне снова досталось кресло. Андрей выглядел более-менее спокойно, а на женщинах лица не было. Глаза Виолетты распахнуты от шока, она безучастно выводила пальцами узоры на обивке дивана, но хотя бы не выла. Рената грызла кончики ногтей, избегая взгляда.
– Я слышала разговор, – сказала я, устраиваясь в кресле. – Когда была в ванной.
Рената вздрогнула, и мне это не понравилось. Дергается, как от хлыста при невинном замечании? Значит, не такое оно невинное.
– Никто не объяснит, в чем дело?
– Вита, соберись, – вдруг сказал Андрей.
Она наморщила лоб, на несчастном лице я прочла сожаления о том, что она затеяла и не может довести до конца.
– Сначала я хочу кое-что прояснить, – я подняла руку. – Рената, от чего ты лечила Андрея?
–
Они переглянулись.
– Она меня не лечила! – безапелляционно заявил он.
– Почему ты спрашиваешь? – напряглась Рената.
– Андрей что-то придумал, – ответила я. – Я в планах ненормального участвовать не хочу. Ты говорила, он у тебя наблюдался.
– Что? Ты ей сказала! Поверить не могу! А как же врачебная тайна, Рената? – он схватил ее за шею и встряхнул, она съежилась, не сопротивляясь. Зашуганная она сегодня какая-то.
– Прекратите, – попросила Виолетта. – Скажите, если она хочет. Она имеет право знать.
– Это не ты решаешь! – огрызнулся Андрей.
– Нет в этом ничего постыдного. Не делай тайну из ничего.
– Да что ты знаешь о стыде? – он смотрел на Виолетту и уголок губы дернулся в нервном тике.
Она густо покраснела. Кажется, я стала свидетелем грязных секретов, и ими вот-вот начнут махать, как флагом. До личных скелетов Виолетты мне дела нет, даже если они касаются Андрея. Все, что меня интересует: насколько все запущено.
– У него нет патологии, – тихо сказала Рената. – Проблема в другом.
– И в чем же? – цепко спросила я.
– В зависимости.
Андрей откинулся на спину и уставился в потолок, будто не о нем прозвучало плохое слово – зависимость. Прекрасно.
– Так ты наркоман, – устало кивнула я.
Они снова переглянулись, в этот раз удивленно. Я должна была понять намек, но не поняла.
– Что ты, – проникновенно пробормотала Рената. – Как ты могла подумать… Я имела в виду кровь.
Виолетта прикрыла лицо руками.
– Простите меня… Я на минуту. Мне надо выйти, – спотыкаясь, она выбежала из комнаты.
Андрей нагло усмехался, глядя на меня. А я хотела разъяснений. Черт побери, я поняла, о чем она, но разве он не вампир, ведь ему так и положено? Какая тут зависимость?
Я вспомнила, как Рената предостерегала насчет Андрея, называла его хищником и просила не дразнить. Она сказала, он плохо контролирует себя. То есть, так и мечтает закусить мной, пустить кровь и нажраться? Но что-то я не помню, чтобы он облизывался на мою шею. Даже прокушенную. Может, побрезговал, как объедками?
Глава 43
– Какая еще зависимость?
– Не забивай голову, – посоветовала Рената. – Я ответила на вопрос.
– Виолетта вернется, расскажет, – со смешком добавил Андрей.
– Как мне надоели ваши тайны, – пробормотала я. – И скоро она вернется?
Он пожал плечами. Я смотрела в его агрессивные темные глаза и не хотела думать о худшем варианте. Когда вампир слетает с катушек – его убирают свои или охотники, зависит от того, кто быстрее о нем узнает и выследит. Не знаю, отчего это происходит, почему вампир вдруг перестает следить за своими инстинктами и они толкают его на убийства, но такие особи никому не нужны. Ничего личного. Охотники называют их по-разному, но как таких называют сами вампиры? Может, именно это считают зависимостью?