Заложник страсти
Шрифт:
Сафора дернулась под его рукой, но магию применять не стала, и Марко принял это, как согласие.
– Спокойно, моя строптивая кобылка!
– зашептал он.
– Ты же не хочешь упустить своего шпиона? Поэтому позволь прикрыть тебя, а сама слушай... Слушай внимательно... Посмотри на тех, кто прячут свои лица под капюшонами. Наверняка, задумали недоброе, раз прячутся. У одного серебряное кольцо с грифоном, а у другого - шрам на запястье. Можно будет узнать, чьи они люди...
Говоря так, он все смелее ласкал женщину, которой ничего не оставалось, как молча принимать его ласки. Сжимая и
– До чего ты меня довела, - прошептал он на ухо Сафоре, касаясь губами бархатистой мочки уха.
– Будь ты простой девкой из таверны, я бы взял тебя тут же - задрал бы тебе юбку, усадил на моего жеребца, и ты славно понеслась бы вскачь. Может, хоть погладишь?
– он взял ее руку, прижал к ноющему члену.
Сафора сделала попытку освободиться - слабую, если сказать честно, и Марко принял это за согласие. Проклятая маска и помогала и мешала. С ней Сафора молчала, как рыба, и это было хорошо. Но как же ему хотелось видеть ее лицо именно сейчас! Глаза женщины блестели из-под маски, как драгоценные камни, но этого было мало. Мало! Он помнил, каким прекрасным было ее лицо, когда она смотрела на него вчера, и хотел еще раз увидеть это.
Женские пальцы под его рукой дрогнули и вдруг пробежали по его члену - легко, едва касаясь, но так умело, что захватило дух.
– Сделай так еще, сладкая моя, - простонал Марко в ухо Сафоре, закусывая ворот ее рубашки, когда женщина нащупала через ткань штанов чувствительную головку и чуть сдавила.
С этого момента шпионы перестали волновать Марко - пусть будут хоть фризы, логры, хоть воскресшие мавританские цари! Весь мир сузился до женской руки, которая порхала туда-сюда, лаская его, доводя до исступления одними лишь почти невесомыми касаниями. Нет, дело даже не в умении, а в том, что сейчас это была именно госпожа Брабната - та самая ведьма Сафора, что истязала его эротическими пытками столько времени - вот это по-настоящему сводило с ума.
Продолжая обнимать Сафору, Марко расстегнул ремень, оттягивая штаны, и женская рука немедленно скользнула туда - прохладная, нежная, дарящая несказанное наслаждение.
– Сжимай сильнее, не бойся, - едва выговорил Марко тоже ныряя рукой под одежду - но только под одежду Сафоры. Оглаживая ее груди, он целовал женщину в шею, в плечо, касался языком мочки уха.
Он слышал, что Сафора прерывисто задышала, и дрожь ее тела передалась ему. Страсть захлестывала мощной волной, и вынырнуть из нее не было ни возможности, ни желания.
Женская рука двигалась все быстрее, Марко вспомнил, как Сафора смотрела на него вчера - жадно, безумно. Она смотрела, как он ласкал себя и мечтала сделать это сама. Мечтала, он был в этом уверен. Соски ее сейчас были твердые и бархатистые, как свежие горошины, и грудь порывисто вздымалась. Не было сомнений - высокомерную госпожу тоже терзала страсть. Зачем же она противится своему желанию?
Проворные тонкие пальцы сдвинули крайнюю плоть и пощекотали чувствительную головку. Это было уже слишком, и Марко не смог сдержать стонов. Он потянул вверх юбку Сафоры, положив ладонь на гладкое колено и скользнув выше. Это было уже пределом.
–
Он потянул ее на себя, она протестующее уперлась ему в грудь обеими ладонями - и не известно, чем бы закончилась эта борьба в углу таверны, но все прервал оглушительный стук пивной кружки по их столу.
– Оставь девчонку!
– заорал на Марко бородач, который до этого орал в компании друзей песни про добрую Манану, которая никому не отказывала.
– Местные красотки не дают чужакам! Уматывай, пока ребра не переломали!
Сафора тут же отстранилась от Марко, хотя он уматывать не спешил. Она натянула на плечи рубашку, поправила корсаж и вскочила, одергивая юбку.
– Иди ко мне, цыпленочек, - вальяжно сказал бородач.
– Уж я тебя не обижу! А груша у меня толще, чем у этого юнца, можешь сама проверить, - и он взялся за поясной ремень, чтобы продемонстрировать свое богатство.
– Пошел вон, старикан!
– сказал Марко зло и насмешливо, с досадой затягивая свой ремень.
Если бы не эта пьяная морда, Сафора уже прыгала бы на нем. Он сцапал правительницу Брабанта за руку и потянул обратно. Сафора не поддавалась, а бородач полез в драку.
– Ты кого назвал стариканом, молокосос?!
– заорал он, хватая Марко за грудки.
Марко толкнул его ногой в живот, отбрасывая на пару шагов, вскочил и перевернул стол, заслоняя Сафору и себя, потому что на помощь бородачу уже спешили его друзья - все навеселе, орущие, с налитыми кровью глазами.
Что ж! Пусть будет драка! Марко весело оскалил зубы, но Сафора вдруг выметнулась из-за его спины, держа тонкий трехгранный кинжал - страшная игрушка для того, кто умеет с ней играть. И где только она его прятала? Ведь он её ощупывал - и очень старательно.
Друзья бородача остановились, словно налетев на невидимую стену, но один тут же выхватил длинный нож с широким изогнутым клинком. Марко ждал, что сейчас Сафора применит магию подчинения, но она почему-то не стала этого делать, а прочертила кинжалом в воздухе, словно очерчивая границу, которую не дозволялось пересекать.
– Клопс! Похоже, шлюха тебя не хочет!
– хохотнули дружки бородача.
– Смотри, и коготки выпустила!
– Захочет, когда я выпущу ее петуху кишки, - прошипел бородач Клопс и тоже достал нож.
– Попробуй, и я из тебя каплуна сделаю!
– сказал Марко, понимая, что драка неизбежна. О чем думала Сафора, доставая оружие? Теперь явно не обойтись одними кулаками.
Но она не позволила ему влезть в драку - еще раз взмахнула кинжалом, заставляя мужчин отшатнуться, схватила Марко за рукав и помчалась вон. Их не успели задержать, и они вылетели из таверны и побежали по улице вниз.
Спустя несколько секунд позади раздались топот и крики - это бородач и его собутыльники опомнились и бросились в погоню.
Будь Марко один, он заплутал бы в хитром переплетенье улиц, но Сафора вела его уверенно, сворачивая то вправо, то влево, а потом юркнула в узкую щель между домами, стоявшими стена к стене, и Марко пришлось протискиваться боком вслед за ней. Оказавшись в крохотном внутреннем дворе, где пахло чесноком и луком, Марко рывком бросил Сафору к стене и притиснул всем телом.