Заложник страсти
Шрифт:
Лорд Рено так и подпрыгнул, невольно ухватившись за шею.
– Смотрю, принц прекрасно разбирается в свиньях и в курах, - заметил лорд Густав, первый друг Бефаро.
– Наверное, это связано с тем, что ваши предки пасли коз на склонах Иллирийских гор...
Я посмотрела на Марко. Он побледнел от такого оскорбления и так крепко стиснул зубы, что только желваки заходили.
– ...но значит ли это, что вы разбираетесь в военном деле и в политике?
– закончил лорд Густав, оглядываясь на остальных и ища поддержки.
Кто-то
– Разве то, что мой отец носит корону, недостаточное доказательство того, что наша семья разбирается в войне и политике побольше, чем вы?
– голос Марко стал почти вкрадчивым.
– К тому же, это явный знак для вас задуматься, как переменчива судьба. Вчерашние пастухи стали королями, а нынешние лорды могут стать свиньями, визжащими на скотобойне. На вас золота и драгоценностей - как на бабах, - он презрительно окинул взглядом Стаффа и Рено.
– И вы ведете разговоры о том, что затрата на вооружение непосильна для вас? И просите налогов равно с простыми горожанами?
– Возмутительные речи!
– пропыхтел Стафф.
– Возмутительные! Да!
– зароптали остальные.
– Тогда вы и правда - свиньи у кормушки, - сказал Марко торжествующе.
– Отдали власть женщине и даже не хотите прислушиваться к ее советам, хотя она единственная говорит правильные вещи.
Лорды загалдели, некоторые вскочили, грозясь и брызгая слюной.
Марко молчал, презрительно улыбаясь, и даже скрестил руки на груди, приняв такую небрежно-возмутительную позу, что даже я почувствовала себя уязвленной.
– Почему мы должны выслушивать безбородого юнца, - раздался вдруг голос лорда Густава, перекрывший остальные голоса.
Лорды замолчали, а Бефаро очень внимательно рассматривал серебряную чашу, которая стояла перед ним, как будто желал остаться вне спора.
– Безбородого юнца, который, к тому же, носит женское платье, - закончил лорд Густав.
Лорды уставились на Марко, но поняли лишь некоторые. Остальные с недоумением посмотрели на длинную черную камизу иллирийского принца и решили, что речь идет о ней. Хотя многие носили одежды и подлиннее, и понаряднее.
Но лорд Густав говорил это не ради остальных, а только лишь, чтобы поддеть Марко, показав, что ему известна позорная тайна. Бефаро оторвался от созерцания чаши и насмешливо посмотрел в лицо принцу.
Я вцепилась в подлокотники кресла. Нет, вмешиваться не стану. Не стану, не желаю...
– Можно и в женском платье остаться мужчиной, - сказал Марко очень спокойно.
– А можно отрастить бороду и быть сущей бабой. Выясним, кто из нас - кто?
– он снял с пальца золотое кольцо с гербом Капра и бросил его в чашу перед Бефаро.
– Санча - союзник Брабанта. И как доверенное лицо короля я делаю взнос в пользу вооружения города. Как воин и мужчина. Покажите, кем являетесь вы?
Я хранила молчание все то время, пока
Пожертвовали золото все - даже лорд Стафф, даже Рено. Я поблагодарила лордов за поддержку и объявила совет закрытым. Все они убрались, бросая на Марко темные взгляды, а он провожал их невозмутимо, как будто наслаждаясь их неприязнью.
– Я не просила тебя о помощи, - сказала я, когда мы остались одни.
– Но нуждалась в ней, - ответил Марко.
– Они меня взбесили, эти жирные свиньи. Не смог промолчать.
Я продолжала сидеть в кресле, а он нетерпеливо прошелся вокруг стола, рассматривая груду ювелирных украшений.
– Когда поедешь за пушками, Сафо? Знаешь, я подумал, что если поставить каждую пушку на колеса, то их можно будет без труда перекатывать вдоль стены...
– Довольно, - оборвала я его, и он удивленно замолчал.
– Я запрещаю тебе говорить до самого утра. Ты и так наговорил слишком много. И впредь спрашивай разрешения, когда захочешь вмешаться в мои дела.
– Почему ты злишься?
– воскликнул он.
– Разве не затем ты позвала меня сюда?..
Я призвала магию, чтобы он замолчал. Марко попытался говорить, не смог, и в сердцах стукнул кулаком по столу, только зазвенели поднос и чаши.
– Ты молчишь, - напомнила я ему.
– И говоришь, только когда я позволю.
О самой молей спальни Марко тащился за мной на колдовской привязи, все время норовя вырваться. Я не пожелала видеть его возле себя этим вечером, и Анунча готовила меня ко сну, как и раньше.
Все было, как раньше - и ее болтовня, когда она пересказывала мне городские сплетни, и умелые руки, массировавшие тело, только во мне что-то неуловимо изменилось.
Я снова и снова вспоминала речь Марко перед лордами. Разве не был он благороднее их всех вместе взятых? Разве не восхищалась я тогда его смелость, дерзостью и пылом, с какими он бросил вызов? И разве не гордилась я им в тот момент? Гордилась? Тем, что Капра унижает моих людей? Я почти со стоном спрятала лицо в ладони.
Неужели я и в самом деле увлечена им? Но он - враг. Но этот враг вступился за меня, он прятал меня от чужих взглядов, когда мы шли из таверны. Возможно ли, что тут что-то другое, нежели страсть? Нечто иное?.. Нечто большее?..
Возможно ли, что он одолел магическое заклятье потому, что мы с ним... очень похожи?..
– Запретный плод всегда сладок, - ворвался мерный голос Анунчи в мое сознание.
– А бывает, сорвешь его украдкой, укусишь - а он кислый, как уксус.
– О чем это ты?
– спросила я делано равнодушно, хотя сразу было понятно, о ком она завела речь.
– Почему бы вам не попробовать этот плод?
– продолжала соблазнять Анунча.
– Куснете раз, другой, да и бросите - разонравится.