Заложники греха
Шрифт:
Воропаев, думавший, как мне казалось, о чем-то своем и выглядевший довольно рассеянным, при этих словах вдруг встрепенулся:
– Сделка сорвалась? А почему?
– Не знаю, клиент отказался без объяснения причины.
– Вот как? – Воропаев задумчиво поскреб чисто выбритый подбородок. – М-да…
И снова нахмурился, глядя в сторону каким-то рассеянным взглядом.
– У вас неприятности? – спросила я.
– Что? Так, нет, пустяки, – отмахнулся тот. – Так о чем вы хотели побеседовать?
Я пристально всмотрелась в его осунувшееся
– Думаю, вам стоит поделиться со мной своими проблемами.
Воропаев поморщился.
– Женя, мои проблемы – это только мои проблемы, – произнес он сдержанно. – И я сам с ними разберусь. Вы тут совершенно ни при чем.
Воропаев «включил» чиновника и теперь вежливо, но ясно и твердо указывал мне на мое место. Но я интересовалась не из простого любопытства и не из человеческого сочувствия.
– Константин Юрьевич, – я старалась говорить убедительно, – мне пришла в голову одна мысль… Что, если все эти диверсии направлены против вас?
– Что? – не понял Воропаев. – Как это?
– Я имею в виду, что конечная их цель – не насолить вашему сыну, а добиться чего-то от вас. Если вспомнить о должности, которую вы занимаете…
– Чушь какая! – раздраженно проговорил Воропаев. – При чем тут моя должность и мой сын? Это разные вещи!
– Не такие уж и разные! Если предположить, что на вас могут воздействовать через сына. У вас самого есть недоброжелатели?
– Ерунда! – отрезал чиновник. – Никаких недоброжелателей у меня нет!
– Такого просто не может быть, – возразила я. – Даже если вы и на работе ведете себя как милый и очаровательный душка, было бы крайне наивно полагать, что все вокруг вас обожают и не имеют никаких корыстных целей.
– Женя, это бесполезный разговор! – резко прервал меня Воропаев. – Мои дела по службе не имеют отношения к моему сыну! И оставим это. Если у вас все, то давайте на том простимся, потому что мне надо ехать на работу. А вы не оставляйте Владимира.
Я сдалась. Пока. Это было стратегически верно, потому что я заметила, что Воропаев, как ни отнекивался, а принял к сведению мои слова. И наверняка обдумает их тщательно наедине. А сейчас настаивать бесполезно, к тому же у меня были к нему и другие вопросы.
Но что-то все равно он недоговаривал, что-то держал в себе, скрывал и от меня, и от сына. Приехал вот на пожар… Как, почему? Сказал – мне сообщили, но не уточнил, кто именно сообщил и почему ему. Но спрашивать об этом сейчас тоже было бесполезно. Сейчас были более важные вопросы.
– Что сказали полиция и пожарные? – осведомилась я.
– Подозревают поджог, – вернулся к теме Воропаев. – Точно установит экспертиза, ее уже вызвали.
– А почему сразу не приехали эксперты?
– Потому что не было подозрений о поджоге.
– Кстати, тут есть местный сторож, – оглянулась я назад.
Сторож по-прежнему топтался у полицейской машины, и молодой сержант так же его расспрашивал. Сторож уже взмок, поник, но, кажется, продолжал, хоть и вяло, гнуть
– Да, сторож, и что? – поднял брови Воропаев.
– Вы бы посоветовали сержанту его не отпускать и дожать до конца, – посоветовала я. – Я, конечно, и сама могу это сделать, но от вас это будет выглядеть убедительнее.
Воропаев нахмурился еще сильнее:
– Вы полагаете, сторож замешан в этом?
– Вряд ли. Но он явно пренебрег своими обязанностями, и злоумышленник мог этим воспользоваться. А в том, что злоумышленник был, я не сомневаюсь.
С этими словами я повернулась и подошла к Владимиру. Тот стоял как в воду опущенный.
– Поедемте, – тронула я его за плечо. – Нам здесь больше нечего делать.
Воропаев-младший все никак не мог заставить себя отойти от сгоревшего склада, словно его присутствие могло что-то восстановить. Я видела, что его отец прошел к полицейской машине и отозвал сержанта в сторону.
– Пойдемте, – повторила я и двинулась к началу проулка.
Постояв еще пару секунд, Владимир направился за мной.
– Володя, приезжай вечером к нам, – сказал ему отец, усаживаясь в свой автомобиль.
Владимир рассеянно кивнул. Мы прошли к «Газели», только за руль теперь села я.
– Куда поедем? – спросила я, выруливая. – В офис или домой?
– В офис, – разлепил губы Воропаев.
Однако не успели мы отъехать, как к проулку на полной скорости подкатил серый «Ниссан». Эту машину я видела во дворе офиса. Из нее, с силой хлопнув дверцей, выскочил Павел Богалей и кинулся к проулку. Пришлось затормозить и окликнуть его.
– Что, что здесь произошло? – закричал тот с ходу.
– Пожар, – коротко ответила я за Владимира. – Ваш склад сгорел.
Богалей бешено вращал глазами, переводя взгляд со своего компаньона на меня и, кажется, считая, что все это произошло по нашей вине.
– Мы возвращаемся в офис, и вам лучше сделать то же самое, – сказала я.
– Как – в офис? Почему уезжаете? – вскричал Богалей.
– А что здесь делать? Пожарные уже все потушили, сейчас здесь работают эксперты.
Богалей резко повернулся к Владимиру:
– Сколько товара пропало?
– Весь, – кратко ответил тот.
Богалей закусил губу в бессильной злобе, постоял, покачиваясь с пятки на носок, потом резко развернулся, прошел к своей машине и дал по газам. Однако когда мы подъехали к офису, его машины еще не было на стоянке.
Дальнейший рабочий день прошел скомканно и бестолково. Спустя полтора часа после нашего приезда вернулся Богалей, не сочтя нужным сообщать, где он был. Воропаев все это время находился в каком-то заторможенном состоянии. Компьютерщик Толик воспринял известие о пожаре с философским спокойствием, бросил в качестве комментария лишь одну фразу: «Живы будем – еще заработаем!» – и вновь уткнулся в монитор. Ему, наверное, было легче рассуждать, поскольку своих личных денег, как я поняла, он в этот бизнес не вкладывал и работал здесь за зарплату.