Заложники греха
Шрифт:
– Скажите, а причину аварии установили? – спросила я.
– А вы кто? – вместо ответа поинтересовался майор.
– Родственница. Дальняя, – не стала я вдаваться в объяснения. – Так что же с причиной? Она установлена?
Майор, фамилия которого была Писаренко, обвел нас с Воропаевым пристальным взглядом и сказал:
– У нее в крови обнаружено наркотическое вещество. Что вы можете сказать по этому поводу?
Я невольно резко бросила взгляд на Владимира. Он сглотнул слюну и сцепил пальцы.
– Этого
– Почему же? – удивился майор. – Сплошь и рядом. И парни, и девушки. Преимущественно молодежь. Вашей невесте сколько лет? Двадцать? Ну вот. Было бы сорок – шансов куда как меньше.
– Но Марианна не принимала наркотики! – стоял на своем Владимир. – И сегодня не могла! Она по делам поехала.
– По каким? – уточнил Писаренко, постукивая авторучкой.
– Увольняться с работы.
– А где она работала?
– В… – Воропаев споткнулся на слове, но все-таки закончил: – В ночном клубе.
– Ну вот видите! – грустно усмехнулся майор.
– Вы не так все понимаете! – Владимир сердито потер шею и расстегнул ворот рубашки.
– Да нет, все я понимаю, – кивнул Писаренко.
Владимир вдруг вскочил со стула, и я едва успела его удержать и усадить обратно, иначе неизвестно, каких глупостей он бы тут натворил. Удерживая его практически силой, я поспешно спросила:
– Скажите, а машину осмотрели? Она в порядке?
– Это скажут эксперты. Заключение еще не готово, – ответил он. – Но и так уже все ясно.
– Да что тебе ясно? – снова подскочил Воропаев.
Моя рука тяжелым грузом опустилась на его плечо и больше с него не слезала. Писаренко смерил Воропаева внимательным взглядом и сказал:
– Вас самого не мешало бы проверить на наличие наркотика в крови. Что-то вы слишком нервный и возбужденный.
– А если бы твоя девушка погибла, ты бы какой был? Какой? – выкрикивал Владимир, придавленный моей рукой.
– Простите, пожалуйста, – снова вмешалась я. – Я так понимаю, что криминала в смерти Марианны – то есть Марии – вы не усматриваете.
Писаренко кивнул.
– Нужно дождаться заключения экспертов, – добавил он. – Но думаю, что никакого криминала там нет. Иначе дело сразу бы передали в убойный.
– Следовательно, – продолжала я, – все эти разговоры о наркотиках бессмысленны. Вы нас вызвали, вероятно, для каких-то формальностей? Давайте поскорее их соблюдем и закончим с этим.
– Да, вот тут подпишите. – Писаренко пододвинул Воропаеву какие-то бумаги.
Я скосила глаза. В основном это были документы подтверждающего содержания: что он является владельцем разбитого «Лексуса» и что он не был у него угнан. Также он написал своей рукой объяснительную, что Мария Рогозина является его невестой, и что машину свою он передал ей добровольно, и что доверенность на ее имя была оформлена документально.
– Доверенность
Владимир ответил, потом ответил еще на несколько вопросов, потом Писаренко отвлекли: постучали в дверь и попросили его выйти. Оставшись вдвоем с Владимиром, я спросила:
– Скажите, Марианна и впрямь принимала наркотики?
– Нет, – глухо ответил Владимир.
– Слушайте, это же важно! Если она по своей вине погибла – дело одно, а вот если…
– Никакой ее вины нет! – поднял на меня голову Воропаев, и я удивилась тому, насколько воспалились и покраснели его глаза. – Ее убили!
– Вот как? Кто же, по-вашему? Говорите же, от этого ведь может зависеть и ваша безопасность!
– Ее начальство из клуба, – нехотя произнес Владимир. – Это они накачали ее наркотой! Они ей отомстили!
Честно говоря, у меня была другая версия – что отомстили таким образом самому Владимиру, либо его отца о чем-то предупреждали, что Марианна была лишь инструментом в чьей-то игре. Но Владимир талдычил свое:
– Они разозлились на нее за то, что она решила уволиться из этой рыгаловки! Вот и отомстили!
– Слушайте, вы что, дешевых боевиков насмотрелись? – спросила я. – Из-за этого пойти на убийство? Это только в таких фильмах убивают всех без разбора! На самом деле на такое решаются только в самых крайних случаях! И уж убивать девушку только из-за того, что она решила уйти из клуба, – не смешите меня!
– Значит, она что-то знала о них! – выдал Владимир.
– Час от часу не легче! Что она такого могла знать?
– О наркотиках, например! – выпалил он.
– Та-ак, – протянула я. – Значит, наркотики все же имеют место? Ими торгуют в клубе?
– А вы как думали? – фыркнул он. – Упускать такой доход! Это же практически в каждом клубе!
Ну да, в общем… Если уж в школах некоторые моральные уроды распространяют наркоту, то что говорить о таких местах, как ночные клубы и бары? Сам бог велел! Вернее, черт…
– И после этого вы станете утверждать, что Марианна их не употребляла? – жестко спросила я.
Воропаев не ответил. Он умолк, как-то ушел в себя, даже голову в плечи втянул и задумался о чем-то, мрачно глядя в одну точку.
Вернулся Писаренко. Я понадеялась, что он получил какие-то результаты экспертизы, но оказалось, что нет. И вообще он, кажется, потерял интерес к этому делу. Для него все было ясно, а выискивать дополнительный криминал он не захотел. Я подумала, что он не в курсе, что Владимир – сын чиновника Воропаева, иначе сотрудники отдела уже нашли бы к чему придраться, чтобы задержать его, дабы стянуть денег с папы за освобождение сыночка. Нам повезло. Если это слово вообще было уместно в данной ситуации…