Заложники удачи

Сент-Джеймс Иэн

Разговорившись о своем прошлом, она успокоилась, и ситуация снова показалась ей обычной.

Шарли отвергла бледно-голубую блузку.

Она отвергла также и блузку, купленную на Майорке.

И топ, который Катрина купила специально под костюм, был также отброшен в сторону.

– Они не подходят, – таким было ее мнение.

– Но ведь нет времени идти в магазин, – разозленно сказала Катрина.

Шарли начала ходить кругами по комнате.

– М-м, – промычала она задумчиво. – Вроде бы все и ничего… но немного по-деревенски.

– По-деревенски! Я купила

это в «Хэрродс».

– Как будто бы чего-то в них не хватает, – сказала Шарли. Вдруг ее глаза широко открылись. – Я поняла. Это все – лишнее. Тебе не надо надевать топ.

– Не надевать?

– Точно. У тебя будет такой… экстравагантный, современный вид.

– Тогда будет видно лифчик.

– А ты не надевай лифчик, – сказала Шарли, смеясь над помертвевшим от ужаса лицом Катрины. – Ну-ка! Попробуй.

Машинально Катрина сделала так, как ей сказали. Потом она опустила подбородок и скосила глаза вниз.

– Я не могу пойти в таком виде, – задохнулась она. – Даже соски видно!

– Я, например, не вижу. А эффект – потрясающий! Ты выглядишь просто великолепно!

– Правда?

– Просто фантастика!

– Я чувствую себя раздетой! – Катрина, затаив дыхание, смотрела на себя в зеркало. – Меня арестуют, если я пойду в таком виде! – Она охнула, почувствовав, как шелковая ткань щекочет грудь. – И кроме того… э-э… ты знаешь, я чувствую, что…

– И это замечательно! Это тебя соответствующим образом настроит. Выглядеть будешь грандиозно и чувствовать себя сексуальной. В конце концов, ты будешь заключать сделку с одним из культурнейших людей в мире.

Катрина снова охнула.

– Ну, что теперь?

– Вот еще полпроблемы. Его поведение не свидетельствует о том, что он культурнейший человек в мире.

– Да что ты?

Выпалив больше, чем собиралась, Катрина не могла больше ничего с собой поделать.

– Если уж хочешь знать, он ведет себя, как подросток. Правда, я собиралась с ним сегодня обедать, но только для того, чтобы раз и навсегда положить конец этой чепухе. Тебе бы надо прочесть письма, которые он пишет! Тодди бы меня убил! Сейчас беда в том… Я имею в виду, сейчас, когда мы все это придумали, я должна быть с ним милой и все сделать для того, чтобы уговорить его… – она покачала головой. – Я чувствую, что еще глубже увязну в этом.

Зеленые глаза Шарли оживленно блестели.

– Да, – мягко повторила она.

– Тебе-то что? Ты ведь даже не пойдешь! А что, если у него возникнут какие-нибудь планы на будущее? Раньше-то это было все равно, после этого обеда я бы дала ему отставку, но представь, я его заинтересую «Паломой Бланкой»…

– Великолепно! Это и есть то, что нам надо. А тебе он нравится…

– Да перестань ты! – Катрина стала расстегивать жакет. – Я надену вот эту голубую блузку.

– А если я передумаю и пойду с тобой?

– Правда? Шарли пояснила:

– Но не втискиваться между тобой и Осси. Мы не можем появиться там вместе. Это не создаст ему соответствующее настроение. Нам нужна его заинтересованность в тебе, чтобы заинтересовать его нашим предложением.

– Что-то мне

все это не нравится, – сказала Катрина.

Но Шарли не обращала на нее внимания. Мысль о том, что она не сможет повлиять на события, вызывала у нее чуть ли не зуд. Это было не в ее характере. Просто ждать, когда вернется Катрина, было выше ее сил. А с другой стороны, ей надо было быть здесь, ждать звонка.

– Предположим, я позвоню Майку из Мэй Феэр, – сказала она внезапно. – Если я позвоню в час дня, мы сможем сравнить наши успехи в четверть второго. Мы можем встретиться в вестибюле или где-нибудь еще.

– Но почему? Почему бы тебе не присоединиться к нам?

– Я только что объяснила тебе. К тому же это поможет нам работать каждой в своем направлении, мне – с Майком, тебе – с Осси. Как ты думаешь?

Катрина колебалась.

– Ты – наживка, Катрина. Ты его подцепишь, а я уж сделаю все остальное. Только без топа. Если наденешь топ, я не приду.

Выбрав апельсиновый сок на завтрак в самолете, Тодд пил то же самое и в большом количестве в баре Барселонского аэропорта. Не то чтобы это ему нравилось, но он взял себя в руки в ожидании встречи с Хэнком. Потом ему понадобится выпить. Они выпьют вместе. К концу вечера они свалятся без задних ног, но провести разговор надо с ясной головой.

Он летел, ругая себя за то, что не сказал Хэнку вчера. Правильно, Хэнк был занят, правильно, время было неподходящее, ну а когда подходящее? Когда было бы подходящее время сообщить о том, что они разорены, что Хэнку придется удовольствоваться «Вороньим гнездом», что Шарли может закончить жизнь в тюрьме и что ему, Тодду, чуть не перерезали горло?

Три часа полета были самым худшим временем в его жизни. Вчерашний оптимизм испарился. Одна мысль о реакции Хэнка заставила его вздрогнуть. Хэнк все еще верил в мечту. Хэнк будет протестовать против продажи. Тодд поежился при мысли об их возможном разговоре. Погруженный в черное облако отчаяния, он осознал, что всех подвел – Катрину, Хэнка, Шарли. «И Мэнни предупреждал меня. И Катрина, Боже мой, она всегда говорила мне… но я был так уверен, что кончится хорошо».

Крутя в руках бокал, он представлял Катрину дома одну, беспокоящуюся до ужаса, не до конца оправившуюся от вчерашнего происшествия, и спустя некоторое время уже метался в поисках телефона, говоря себе, что пора забыть собственное отчаяние и поднять боевой дух.

Через двадцать минут он дозвонился до дома.

– Алло?

– Да, миссис Бриджес. Позовите быстренько Катрину, пожалуйста. Я звоню из Испании.

– Не могу, к сожалению. Она ушла. Вы разминулись.

– Ушла?

– С рыжеволосой дамой. Они вышли вместе. Он удивленно взглянул на часы.

– Они сказали, куда пошли?

– Мне не доложились, – фыркнула миссис Бриджес. – Они улизнули, как две школьницы. Они все утро были такими. Болтали наверху, как шаловливые дети. Я удивлялась на миссис Тодд, ей-Богу. Я думала, она более чувствительна. Вы, небось, думаете, она очень огорчается, после того как Мака задавили…