Заложники удачи
Шрифт:
Хэнк посмотрел на него.
– Если ты, конечно, согласен стать моим партнером.
У Тодда забилось сердце.
– Партнером?
– Партнером, и на пятьдесят процентов.
– Господи! – проговорил Тодд. Он ощутил то же смешанное чувство страха и радости, которое он испытывал, когда Сэм Оуэн спросил как ни в чем не бывало: «А почему бы тебе не перенять компанию от меня?» Ошеломленный этим предложением, с минуту он стоял неподвижно.
– Партнером? – переспросил Тодд.
Хэнк снова кивнул.
У Тодда закружилась голова.
– Но ведь это стоит миллионы?!
Хэнк
– Миллионы, чтобы построить, миллионы оборота и миллионы прибыли.
Тодд закусил губу. Переводя дыхание, он произнес:
– Послушай, признаюсь тебе честно. Я всего лишь продаю машины. Я хочу сказать, это все, что я знаю. Я всего лишь механик. Я начинал механиком.
– Ну и что? Я начинал матросом.
– Я ни шиша не смыслю в гостиницах.
– Да там и смыслить нечего. Гостиница – это всего лишь ресторан с номерами. Я имею опыт с ресторанами, а ты знаешь бизнес. Я все вычислил. Вдвоем у нас дело пойдет.
Тодд чуть улыбнулся.
– Но почему я? – спросил он. Сердце его все еще отчаянно билось.
– Почему бы и нет? Мы ведь с тобой друзья, кажется?
– Да, но… здесь в гавани много людей, которые…
– Гораздо более подходят тебе, – закончил Хэнк. – Я знаю, но мне нужен человек, которому я бы смог доверять. А все эти идиоты готовы отца родного продать. Кроме того, – улыбнулся он, – мне кажется, что ты еще не оставил мечту выбиться в люди.
Тодд поднял голову и посмотрел на поросшие соснами вершины холмов.
– Честно говоря, не оставил, – произнес он.
– Что ж, вот тебе отличный шанс, Тодд, – сказал Хэнк. Его лицо приняло серьезное выражение. – Я помню, как я в первый раз приехал в Европу в шестидесятые годы. Вот было времечко! Сан-Тропез, Канны, французская Ривьера и все такое! А в семидесятые… – Воспоминания оживили его лицо. – Видел бы ты тогда Мербеллу. А сейчас… – Его лицо вытянулось. – Нет уж былой роскоши. Народ туда еще ездит, но по инерции. Слишком там многолюдно… Я бы не хотел повторять их ошибку. У нас есть шанс превратить «Палому Бланку» в гостиницу для избранных из избранных! – Он посмотрел на море.
– Знаешь что? – произнес он. – Мне надоел мой ресторан. А это то, чего я всю жизнь ждал. Скажу тебе, Тодди, это то, что надо: самая подходящая идея, самое подходящее место и самое подходящее время!
Эти слова напомнили Тодду те дни, когда он сам только начинал. «Самая подходящая идея, самое подходящее время, самое подходящее место», – именно это он сам и сказал тогда Ларкинсу, слово в слово! А сейчас Хэнк говорит ему то же самое.
Чувство восторга переполняло Тодда. Он повернулся к Хэнку и не увидел на его лице знакомой улыбки. Он никогда не мог представить себе Хэнка без этой очаровательной улыбки. Но сейчас широкий рот Хэнка вытянуло в прямую линию и над верхней губой выступили капельки пота.
– Я не хотел бы от всего этого отказываться, – произнес Хэнк тихим голосом. – Я не давлю на тебя, но я не хотел бы долго пребывать в неизвестности. Мне дали срок в шестьдесят дней. Половину денег сразу, половину через шестьдесят дней. Половину я уже отдал, теперь
– Двадцать два дня? – удивился Тодд.
– Три недели и один день. Хэнк кивнул.
– Первый шанс я хотел предложить тебе. Если ты откажешься – ничего страшного. У меня еще есть время кого-нибудь подыскать. Но пойми, я не смогу долго пребывать в неизвестности.
– А если ты никого не найдешь?
– Тогда сделка прогорит, и я потеряю сто миллионов песет.
Тодд нахмурился, пытаясь перевести сто миллионов песет в фунты.
– Это больше четверти миллиона фунтов. Правильно?
Хэнк кивнул.
– Все, что я смог предоставить. Я поставил на карту «Воронье гнездо».
– Ты потеряешь «Воронье гнездо»? Да ты авантюрист!
– Это не авантюра. Я найду деньги.
Тодд закусил губу, подсчитывая свою наличность. Четверть миллиона и он мог бы дать. Но не больше. Первые два месяца после этого пришлось бы трудновато, но в конце концов, бизнес процветал. Он все еще был ошеломлен известием, что Хэнк поставил на карту свой ресторан. «Воронье гнездо» было для Хэнка делом всей его жизни. Всей жизни! Хэнк не рисковал бы так, если бы не был уверен на сто процентов.
– Двенадцать миллионов фунтов! – Голос Катрины разносился по всей вилле. – Ты собираешься занять двенадцать миллионов фунтов?
Тодд посмотрел на нее поверх стола, заваленного чертежами. Раскрасневшийся и раздраженный, он ответил:
– Это самый крупный шанс в моей жизни!
– В твоей жизни! Обо мне ты не подумал. Как же, это само собой разумеется! Ты даже не посоветовался со мной!
– Я, кажется, говорил тебе. Завтра я возьму тебя посмотреть.
– Я не пойду. Я не хочу впутываться в это дело. Тяжело вздохнув, он поднялся и подошел к бару.
– Будь разумной. Я всего лишь сказал Хэнку…
– Что ты заплатишь ему четверть миллиона к концу месяца.
– Я не говорил ничего определенного, – солгал он. – Я сказал «может быть». Я хотел оттянуть время, обсудить это с тобой…
– Когда ты вернулся, ты говорил не это. Ты сказал, что все уже решено. Ты ворвался возбужденный, потрясая этими чертежами… И вдруг ни с того ни с сего оказывается, что ты замешан в гостиничном бизнесе! – Она перевела дыхание. – Тодди, что с тобой? Зачем тебе это надо?
– Больше миллиона в год! – Такова прибыль. Каждый год! Для нас обоих!
Он принес Катрине стакан и поставил на стол перед ней.
– Мы будем обеспечены по гроб жизни! Ты можешь это понять?
Он вернулся к бару за стаканом для себя.
Катрина испуганно наблюдала за ним. Ее трудное детство сделало из нее расчетливого бухгалтера. В то время как ее подружки мечтали о дворцах, она мечтала всего лишь о более или менее безбедном существовании. Самые ранние ее воспоминания были связаны с судебными приставами. Десятки мужчин приходили искать ее отца после того, как проваливалась какая-нибудь очередная его афера. Мать Катрины спилась, не выдержав этого напряжения. Любой стук в дверь приводил ее к очередному запою.