Заложники удачи

Сент-Джеймс Иэн

– Побережье чисто? – раздался голос Шарли. Он повернулся в сторону спальни, глядя на Шарли виноватыми глазами.

– Что?

– Я хочу сказать, ты закончил все свои дела?

– Да, разумеется, – сказал он, пытаясь прийти в себя.

Когда Тодд вошел, сердце его отчаянно забилось. Одетая в его рубашку, с рыжими волосами, выпущенными из-под купальной шапочки, она выглядела очень соблазнительно. Шарли потрепала его по щеке и повернулась перед ним.

– Ну как?

– О Господи, – смущенно простонал он. Тодд

оторвал взгляд от ее аккуратного маленького зада и опустился на диван.

Она рассмеялась и посмотрела на устрицы.

– М-м-м! Потрясающе! Что ж, угощайся! От секса мне всегда хочется есть… – Она вынула бутылку шампанского из ведра со льдом, – и пить. Откроешь?

Он взял бутылку у нее из рук и начал откручивать проволоку с пробки.

– Посмотри, какой вид! – воскликнула она, посмотрев в окно поверх столика. – Ты всех своих любовниц привозишь сюда?

– Хм, – хмыкнул он, открывая бутылку. Она взяла салфетку и потянулась за устрицей.

– Признавайся.

– Честно говоря, – произнес Тодд, – у меня никогда не было никаких любовниц.

Она поднесла руки ко рту с притворным ужасом.

– Ты что, девственник?

Тодд рассмеялся. На минуту он забыл свое чувство вины. Шарли тоже начала хихикать, и, пока они смеялись вместе, пробка вылетела из бутылку.

– Ого! – рассмеялась Шарли. – За нашу встречу! – Она подняла свой бокал. Он сделал то же самое.

– В таком случае, я польщена, – сказала она и потянулась за устрицей. – Впрочем, я и сама догадалась. На тебе во-от такими буквами написано, что ты верный муж. Я это поняла, как только тебя увидела.

– Почему?

– Почему? Это сразу видно. Кроме того, мне ужасно хотелось наставить кому-нибудь рога. Это все оттого, что на этом Джерси можно помереть со скуки. – Она улыбнулась. – А сейчас я чувствую себя гораздо лучше, благодаря вам, добрый сэр. Ты восхитительный любовник.

Он удивленно покачал головой.

– На этот раз я польщен.

– Еще бы! Я обычно не веду себя как моряк, оставленный на берегу. Честно говоря, для меня это тоже первый раз. Я имею в виду, с женатым мужчиной. Правда, было один раз, но тогда обстоятельства были другими. – Она посмотрела на него и вдруг неожиданно спросила: – Ах да! – воскликнула она. – Я забыла спросить. Ты позвонил домой?

Неожиданность этого вопроса сбила его с толку.

– Если не звонил, то лучше позвони, – продолжала Шарли, протянув руку за другой устрицей. – Если хочешь, то я подожду в спальне.

– Нет… то есть, я хочу сказать, я уже позвонил.

– Молодец. Ну и как она? Должно быть, беспокоится?

Он с удивлением посмотрел на нее.

– А почему ты так решила?

– Конечно же, я беспокоюсь. Это не очень-то вежливо с твоей стороны, – обиженным голосом сказала она. – За кого ты меня принимаешь?

– Извини, я не хотел… – Он запнулся, сам не зная, чего он не хотел. –

Ты же ее не знаешь…

– Я знаю тебя. Этого достаточно. Ты такой славный… – Потрепав его по голове, она взглянула на него, будто что-то вспоминая. – Смешное слово «славный». Я помню, наша учительница английского говорила, что это слово ничего не значит. Я никогда не могла этого понять. Некоторые люди действительно славные. Есть некоторые мужчины, которых даже можно назвать красивыми. Ты такой славный, значит, и жена у тебя славная.

– Ну что ж, спасибо.

– Пожалуйста. Ну что, как ты?

Он уставился на нее.

– Ты о чем?

– Как ты насчет того, чтобы совершить прелюбодеяние? Должно быть, сожалеешь, чувствуешь себя виноватым?

– М-м-м, – смутившись, начал он.

– Только честно!

– Честно говоря, смущен.

С минуту она задумчиво смотрела на него, затем протянула руку за устрицей.

– Ты ничего не ешь. Гляди, так я все съем.

Он нехотя, как бы подчиняясь ей, взял одну устрицу. Он действительно был смущен. Настолько смущен, что не мог есть.

– Жаль, – вдруг сказала она.

– Ты о чем?

– Что ты такой славный. Был бы ты каким-нибудь дерьмом, мы бы отлично провели ночь и тебя бы не мучили никакие угрызения совести. – Ее зеленые глаза загорелись. – С другой стороны, позволила бы я какому-нибудь дерьму заниматься со мной любовью? Поэтому я смущена. Значит, не у одного тебя есть совесть. К тому же, если бы я действительно думала, что сегодняшняя ночь разрушит твой брак – я бы на это не пошла.

– Ты не такая, как все. Ты знаешь это?

– Нет, я просто честная, только и всего. – Она посмотрела на устриц, оставшихся на тарелке.

– Доешь?

Он с улыбкой отодвинул свою тарелку.

– Ты сказала, что была голодна. Надо было заказать…

– Уж хотя бы этого не стыдись. – Шарли тоже отодвинула свою тарелку и засмеялась. – Господи, ты что, всегда так волнуешься?

– Да нет, просто… – начал он, но запнулся, не зная, что сказать. – Это глупо, то что я чувствую угрызения совести. Не знаю, я, должно быть, ненормальный. Ребята из клуба изменяют женам направо и налево.

– Вот кто дерьмо, – сказала она, вытерев рот салфеткой.

– Хэнк помер бы от смеха, если бы узнал.

– В таком случае, не рассказывай ему.

– Не волнуйся, не расскажу. Но… – Он посмотрел на нее, и его вдруг поразила ее красота. – Господи! Какая ты красивая! Послушай, разве это не смешно, я, должно быть, тебе в отцы гожусь!

– Ерунда! Мне двадцать восемь, а тебе сколько? Лет сорок пять? В таком случае, ты должен был стать моим отцом в шестнадцать или семнадцать лет!

– Даже если так, – он с сожалением покачал головой, – двадцать восемь. В двадцать восемь я только начал свой собственный бизнес, но тогда в моем окружении не было таких девушек!