Заложники
Шрифт:
– Ерунду ты мелешь!
– встрял Маратик.
– Мужик - он только тогда и мужик, когда за честь свою бьется. А уж с кем именно нужно хлестаться - это ему по барабану.
– Все, спорщики!
– прервал прения Стас Зимин.
– Кончили диспут. Профилакторий прямо перед нами. Выходим, рассыпаемся цепью и берем эту лачугу штурмом.
– А спецы Кравченко?
– Будем дожидаться - время потеряем. А нам Альберт нужен. И Маша. Мы ведь ради нее этот сыр-бор затеяли.
– Зимин взглянул на Марата.
– Остаешься на страховке. И не возражай! Ты, Юрыч, подежуришь у парадного крыльца. Так, на всякий
– Как скажешь, начальник.
– Глядя на мрачноватое здание профилактория, Юрий первым выбрался из машины. Следом за ним потянулись остальные бойцы.
Глава 45
– Однако!
– Хирург склонился чуть ниже.
– И с этим ты бегал битый час по канализационным трубам?
– А что бы ты мне посоветовал?
– Зэф чуть развернулся на столе.
– Или следовало оставить эту сучку в покое? Да она уже завтра подняла бы на ноги ментов. Тех шпанят я ведь насмерть положил. Кроме того, это, Альбертик, не забитая мочалка - девчонка с норовом. Шуша про нее тоже странное говорил. Другую с такой мордашкой давно бы, говорит, оприходовал, а с этой связываться не хотел. Побаивался.
– Неужели такая красивая?
– Красивая.
– Да уж… - Хирург хмыкнул.
– Красивая да еще боевая - это редкость. Вот бы кого в мою богадельню! Я бы с ней точно поигрался.
– Хватит уже, поигрались. Весь в дерьме перемазался, пока за ней бегал.
– Перемазался - это верно. Кстати, для сведения: бактерии, что живут в канализационных стоках, обычно в несколько раз более агрессивны, нежели те, что атакуют нас на открытом воздухе. Так что ранки твои, уж не обессудь, будут еще долго нагнаиваться.
– Черт с ними, переживу. Лучше другое скажи: твое предложение по-прежнему в силе?
Альберт марлевым тампоном утер взмокшую лысину, уклончиво повел остреньким плечиком.
– Ты ведь знаешь, что касается меня, то я двумя руками за. На трансплантантах мы впятеро больше наваривать станем - и с меньшим риском. Если честно, надоело работать на бордели.
– Вот и не будем.
– Так-то оно так, да только не хотелось бы ссориться ни с Джакопом, ни с его отцом.
– Они ничего не заподозрят, гарантирую.
– А эта девчонка из подземелья? Ты уверен, что она утонула?
– Хочешь нырнуть и проверить?
– Ничего я не хочу! Мне просто нужна твердая уверенность в том, что с этой стороны опасаться больше некого.
– Если остаются сомнения, сунь свою лысую головенку в бассейн, а я рвану с другого краешка кусок тротила. И поглядим, что с тобой станет.
– Зэф поморщился.
– Нет, Альбертик, в воде такие штучки не проходят. Сам однажды на себе испробовал. Едва жив остался.
– Хорошо, коли так.
– Так, так, не беспокойся.
– А та контора, с которой ты схлестнулся?…
– С ними тоже разберемся. Они ведь законники, вот и сделаем их по букве закона.
– Глядя в глаза врачу, Зэф ухмыльнулся.
– В крайнем случае, обратимся к тебе. Уверен, среди твоих клиентов найдутся людишки со связями. Замолвят кому надо словечко.
– И что дальше?
– Ничего. Сначала замажем
– Седьмая!
– Хирург торжествующе продемонстрировал зажатый пинцетом свинцовый шарик.
– Глубже всех сидела, зараза! Но теперь, кажется, все.
– Тогда заканчивай эту бодягу. Над
оело лежать на брюхе.
– Не надо было подставляться.
– Не бойся, больше не подставлюсь…
Вперившись прищуренным взором в крашеную белой краской стену, Зэф задумчиво потер саднящий локоть. Мысли ворочались в голове тяжелые, пасмурные. Перед глазами по-прежнему стояло жутковатое подземное озеро, в ушах плавал отзвук гранатного взрыва. Странное чувство испытал он там - нечто среднее между восторгом и ужасом. И захотелось на миг поселиться в этих чертовых катакомбах, превратиться в этакого монстра, передвигающегося на четвереньках, следящего за тем, чтобы ни одна посторонняя душенька не проникла в его владения. Может, вошел в азарт после долгого преследования, а может, и впрямь сидело это где-то глубоко в подкорке. Люди - они ведь не все от обезьян произошли. Кто-то порхал, должно быть, под облаками, кто-то расправлял плавники в морях-океанах, а вот его предки, как пить дать, жили в пещерах - в темных извилистых норах, куда побаивались сунуться даже самые зубастые рептилии…
– Словом, так, Альбертик, - заговорил Зэф.
– Дело есть дело, и начинать с кондачка мы не будем. Пока затаись.
– Но за девчонками скоро приедут из Питера!
– Вот и хорошо. Пусть забирают соплячек, и на ближайшее время больше ничего им не обещай. На месяцок-другой надобно поутихнуть.
– Месяцок? Ничего себе! Да ты представляешь, какие деньги мы упустим за этот месяцок!
– Ты же сам говорил, что на трансплантантах жить можно круче. Словом, притаись, с голоду, думаю, не помрешь. Зато весь этот шум переждем. Опять же Джакоп с батей своим перетрет, разберется, что к чему. Вот тогда и возобновим работу. Ты, помнится, про мальчиков что-то толковал?
Альберт кивнул. Желтоватое лицо его лоснилось от пота, в крохотных глазках гуляло какое-то масляное нездоровое пламя.
– У тебя есть какие-то идеи?
– Есть - и неплохие. Думаю, смогу поставлять тебе по пять-шесть человечков в месяц.
– Ого!
– Хирург оживился.
– Только учти, - мне нужны чистые! Сам ведь знаешь, с какого возраста теперь ширяются. Конечно, за год или два организм как следует протухнуть не успевает, но все равно… Как говорится, товар уже не свежий. Я-то могу закрыть на это глаза, но если обнаружат в анализах какую-нибудь пакость ТАМ, могут и обидеться.
– А нам не все ли равно - обидятся они или нет?
– Ну… Если большие деньги тебя не интересуют, то, конечно, все равно. Но если есть желание получать плату по высшему тарифу, тогда и товар нужно поставлять соответствующий.
– Покончив с перевязкой, Альберт стянул резиновые перчатки, возбужденно потер руки.
– Вот так!… Через месяца полтора мне обещали подвезти один ценный агрегатик - «Арсапат-40». Сделан в Японии, а уж возможности прямо космические. Кстати, для космоса в свое время и создавался. Система поддержания жизнеобеспечения такова, что пациентов можно разделывать до последнего винтика и последнего ноготка!