Заложники
Шрифт:
– Наверное, сам и звонит…
Но Мишаня ошибся. Звонили не Матвей, не Елена и даже не Диана, - звонила Марго.
– Елки зеленые! Где ты была? Я уже раз семь пытался тебя достать.
– Ребята убиты, - оборвала его Маргарита.
– Это он их убил!
– Кто «он»?
– Зэф. Тот тип, которого вы ищете. Я хотела тебе рассказать, но решила, что сумею справиться с ним сама. И ребят, дура такая, подставила. Они в него стреляли, а он их прикончил…
Стасу почудилось, что она всхлипнула.
– Погоди, погоди! Где ты сейчас находишься?
– Не важно.
Стас уже не сидел, - он стоял, взволнованно теребя рукой край ворота.
– Я не говорила тебе, но мы выследили его с Коржиком. Однажды, когда он выходил из «Стрельца», а второй раз - в одной из контор. Там еще название такое странное. Как у сыра.
– «Гауда»?
– Точно. Он наверняка сунется туда. Там я его и встречу.
– Погоди, Маргарита! Ни в коем случае не ходи туда, ты слышишь меня? Але, Маргарита!…
Трубка ответила ему гудками. С окаменевшим лицом Зимин слепо взглянул на товарищей.
– Что стряслось, Стас?
Он не ответил. Просто потому что не услышал. В глазах его стояли лица ребятишек, с которыми он успел подружиться. Малюта - подросток с жутковатым шрамом на животе и Тачан - верный оруженосец Марго. Представить их мертвыми никак не получалось. Эту падаль по имени Альберт - потрошителя несчастных недорослей - проще простого, а вот Тачана с Малютой - никак.
– Куда ты?
На этот раз он услышал:
– В «Гауду». Там Марго и там же, судя по всему, может объявиться Зэф.
– Подожди! Мы с тобой!
Он покачал головой:
– Сначала дождитесь Кравченко. Подробно ему все доложите. Потом отвезете Машу домой.
– А ты?
– Не беспокойтесь. Буду на связи…
Глава 47
Связанный по рукам и ногам Матвей успел уже прийти в себя. Зыркая злыми глазищами из своего угла, пытался время от времени что-то сказать, но из-за сунутого в рот кляпа порождал лишь злое мычание.
– Да заткнись ты!
– Вова Клоп, один из бойцов Малыша, шагнул к лежащему, с силой пнул под ребра.
Матвей дернулся и замолк. Ожидая следующих ударов, рефлекторно подогнул под себя ноги, но больше Клоп бить не стал. То есть, может, и врезал бы еще пару раз, но сидящий за столом Черкизов лениво качнул головой:
– Не надо, Вовик. Бить лежачих, да еще связанных, - не самое благое дело.
– Так он ведь ноет и ноет, аж с души воротит!
– Значит, накопились у человечка вопросы. Имеет право.
– Черкизов шевельнул бровью.
– Ну а мы имеем право ему не отвечать.
Морща лоб, стальной пилочкой он полировал ногти, то и дело подносил пальцы близко к глазам, проверяя чистоту своей работы.
– Терпеть не могу заусеницы. Руку ли в карман сунешь или платок доставать начнешь - цепляется, пакость такая. А уж о том, чтобы погладить ножку в женском чулочке, - об этом и помыслить страшно.
Вова
– Я вот чего хотел спросить, шеф, - очнувшись, Клоп поднял голову, - а если они что-то заподозрят? Или, к примеру, на улице вычислят?
– За Малыша не волнуйся. Он хорошо спрячется.
– Черкизов снисходительно улыбнулся.
– Думаешь, чего ради мы не в избушку перебрались, а здесь торчим? Как раз для того, чтобы не давать лишних поводов для подозрений. Ну а Малыш их сам встретит. Еще и сюда проводит.
– Так мы их, значит, прямо здесь кончим?
– Не сразу. Сначала поговорим… Чшш!
– Черкизов настороженно прислушался.
– Слышишь что-нибудь?
Но Вова Клоп и сам уже сообразил, что вольные посиделки, похоже, подошли к концу. Рывком поднявшись с табурета, направил автомат в сторону входа, переместился ближе к стене. А еще через секунду скрипнул порожек под ногами гостей, дверь распахнулась, и в баньку вошли Дмитрий Харитонов и Тимофей Лосев.
– Здоровеньки булы, хозяин! Что-то невежливо встречаешь…
– Шагай, шагай, говорун!
– Малыш подтолкнул автоматом Харитонова.
– Вот, шеф, нашли у них. Пара пугачей и рации. Даже непонятно - чем собирались воевать.
Подчиняясь кивку Малыша, к столу шагнул еще один черкизовский боец, выложив трофеи, устойчиво расставил крепкие ноги. В крохотном помещении враз стало тесно.
– В чем дело, Евгений Михайлович?
– Дмитрий удивленно огляделся.
– Кажется, вы просили о помощи, а тут кругом ваши богатыри - оружие отбирают, стволами грозят… Эй! А что с Плюсниным?
– Я же говорил - подранили человечка. Вон и кровушка на голове запеклась.
– А зачем вы его связали?
– Как «зачем»? Чтобы не буйствовал. Очень уж мужичок боли боится. Дергаться начинает, кричать.
– Может, выразитесь пояснее?
Черкизов отложил пилочку в сторону, с издевкой взглянул на Дмитрия:
– Не для того я пригласил вас сюда, чтобы краснобайствовать и изъясняться. Тем более что и самим пора обо всем догадаться. А интересует меня, ребятки дорогие, что именно вы знаете о нас и насколько широк круг посвященных.
– Черт подери!
– Дмитрий ошеломленно взъерошил шевелюру.
– Значит, Савелий Репышев…
– Верно, Сава - мой сын.
– Черкизов довольно кивнул.
– Ну а то, что фамилии разные, так это вынужденная необходимость. Неудобно, знаете ли, когда каждый пытается во всем углядеть родственные связи. Отдал, скажем, мэр родному сыночку городские площади под застройки - и сразу поднимают вой до небес. Или директор школы устраивает на место завхоза своего тестя, а на место секретаря невестку, - и тут же начинаются шушуканья, сплетни. Иной коленкор, когда о деле договариваются два совершенно посторонних человека. И кто кому сват, брат или племянник - пойди догадайся.