Замена
Шрифт:
— Ну да, — опять согласился негоциант, — вот и дядька мой тож с тремя десятками этих вонючих шкур застрял.
Бродерик восхищенно крутил головой и мерзко хихикал, потом резко замолчал, словно вспомнил нечто важное. Спустя десяток шагов раздался его голос, очень похожий на воронье карканье:
— Давай еще раз сыграем в эту игру!
— В какую?
— Я продолжу за тебя мысль о твоей задумке!
— Ты колдун, что ли?
— Нет, Гровель, я не колдун. Но, получив направление, теперь могу достоверно предполагать, что именно ты задумал!
— И что же это? — Невинно осведомился купец.
— Первые выплаты
— А что такого? — Гровель делано зевнул, выражая свое отношение к разоблаченной загадке. — Ну, подумаешь, решил немного подзаработать…
— Немного? — Возмущение маршала было неподдельным. — Да ты понимаешь, что ты придумал?!
Глаза Бродерика лихорадочно заблестели, скрюченные пальцы принялись выписывать в воздухе замысловатые вензеля, между бородой и усами образовался темный провал раскрытого в беззвучном хохоте рта. Попадись им сейчас на дороге священнослужитель — и костер герцогу был бы обеспечен: именно в таком виде в солидных руководствах по искоренению волшбы и колдовства изображают одержимых бесами. Гровель даже отодвинулся от спутника, всерьез опасаясь, как бы тот не кинулся кусать всех подряд.
— Только не пойму, как ты собираешься действовать потом? — Неожиданно спокойно и рассудительно спросил вдруг герцог, прервав свою пантомиму.
— Потом? — Гровель наложил на себя знак Святого Круга (на всякий случай — мало ли?), и подъехал ближе. — Это когда все деньги соберутся?
— Все не соберутся, это вряд ли, конечно. Но ведь должен наступить такой момент, когда вновь привлекаемых денег станет недостаточно, чтобы гасить обещанные прибыли! Просто потому, что золото в королевстве не бесконечно! И что тогда? Выход на сопредельные рынки? Или…
— Не-е-е-е, — замахал руками Гровель, — никуда никто не пойдет. Какие еще сопредельные рынки?? Когда в этих руках, — он покрутил над головой мула своими пухлыми ладошками, — соберутся все деньги, Ганс Гровель просто исчезнет. И вот здесь я надеюсь на вашу с Хорстом помощь! Но, скорее всего, вам придется включиться в дело немного раньше. Если бы речь шла о деревне Брюннервельде, я бы, наверное, справился и сам, но здесь на мои дела обязательно обратят внимание не только горожане — купцы и ремесленники, но и благородные, а то и сам король! И становиться врагом нашего Хильдерика я не хочу. Вот с его вкладом за обещание небольшого содействия я был бы очень аккуратен — вовремя выплатил бы все, до последнего медяка! Но кто-то должен замолвить за меня словечко перед королем?
— Хильдерик? Что ж это совсем не глупо, — согласился Лан. — Если станет известно, что свои средства он доверил тебе — в стране начнется настоящая истерика
— А потом, после всего, — Гровель ненадолго замялся, но подбодренный кивком маршала, продолжил: — ну, было бы славно, если бы судейские стали бы искать Гровеля в заранее обговоренных местах… Ну, там, где меня уже точно не будет. Вон, кстати, и сынок твой с охоты несется.
Его рука вытянулась в сторону небольшого облачка пыли, катящегося по склону странного холма с плоской верхушкой. Бродерик, еще будучи негоциантом, бывал в этих местах несколько раз, но только теперь обратил внимание на необычную деталь пейзажа.
А пылевое облако на глазах увеличивалось, пару раз скрывалось в низинах, и вот уже раздался топот копыт, и спустя недолгое время перед караваном остановилась группа охотников, возглавляемая Хорстом.
— До Золле три четверти лиги! — Выкрикнул Хорст. — Остановимся там! Ищите «Свинью в ландышах» — как говорил наш знакомец с перекрестка, здесь должен быть кабак его младшего братца! Догоняйте!
С разбойничьим свистом и веселыми воплями охотники умчались вперед.
Бродерик завистливо поджал губы, а Гровель украдкой покрутил у виска пальцем, недвусмысленно выражая свое отношение к подобным молодецким забавам.
До Золле обоз добрался ближе к закату, когда стены городка окрасились розовым — от падающего за холмы солнца.
Глава 28. Первая встреча
— Тихо, — Жылыдын подняла палец с острым когтем вверх, прикрыла глаза и прислушалась.
Еукам на всякий случай зажмурился и затаил дыхание, и тоже замер, стараясь различить в окружающих его звуках что-то необычное. Вот шелестит листьями дерево на ветру, вот сломанная колючка катится куда-то по своим делам, где-то чуть дальше слышно, как пыхтит еж, окучивая ежиху. Еще дальше удалось различить слабые хлопки одежды лысомордых, развешанной для просушки над трещащим валежником в костре, и сразу же ветер донес до чувствительного носа Ниррама зловоние застарелого пота лысомордых, перемешанного с благовонием чистого пламени. Очень необычной и аппетитной показалась такая смесь запахов и рот тотчас наполнился тягучей слюной.
Ведьма провела своим фиолетовым языком по враз пересохшим губам, улыбнулась Нирраму и покачала головой:
— Нет, останавливаться не будем. Пусть живут. Еда у нас еще есть, а привлекать к себе внимание не стоит.
Ниррам хотел возмутиться и доказать глупой женщине, что запас спину не гнет, но столкнувшись с ее уверенным, чуть насмешливым взглядом, притих.
Они обошли стоянку безвестных лысомордых, которым так и не посчастливилось стать добычей двух шаманов — по широкой дуге, и чтобы великие Небесные Духи не допустили встречи — сразу за лагерем побежали во всю возможную прыть. Остановились лишь спустя пару лиг. Народ Оорги вообще чрезвычайно вынослив, но даже хорошему охотнику пришлось бы сделать пару остановок, чтобы пробежать это расстояние и не умереть в конце пробега. Сейчас же Ниррам и Жалыдын пронеслись по земле подобные молодым волкам — неутомимые, радостные, часто обгоняя друг друга, не чувствуя остающихся за спиной шагов. Но как бы ни было весело бежать друг за другом по полям и долам, но всё когда-нибудь заканчивается.