Замена
Шрифт:
Старый Намюр открыл глаза и красноречивым жестом показал Хорсту, что не прочь прополоскать горло чем-нибудь жидким.
— Мой предок в этот момент осматривал местность перед позициями своего полка. — Продолжал монах. — И в ночной темноте он увидел странное мерцание, заворожившее его, заставившего забыть об осторожности, и, во главе отряда в пару десятков копий, он ворвался на небольшую поляну среди гнилых топей. На его пути появились эти гнусные пожиратели человечины, и моему предку пришлось принять бой! Орки пытались сопротивляться, но тот Намюр был на самом деле великим воином. Может быть, не таким большим как… Хорст, или я в молодости…
Как бы там ни было, но, прорвавшись с боем сквозь орочью цепь, он оказался посреди их знаменитого Камлания Шестнадцати! Дед утверждал, что эти Шестнадцать — самки!! Но в это трудно поверить. Я думаю, что там были древние орки, волосатые и уродливые. Не мудрено в такой обстановке, почти ночью, спутать пол орочьих шаманов. Смешно было бы, окажись на самом деле, что этим гнусным племенем управляют двуногие суки! Прости меня Всеблагой за слова мерзостные и дерзкие…
Он выпил воды из кубка, поднесенного ему Хорстом, перевел дыхание и закончил:
— Трудно сказать, что там произошло на самом деле, но дед вывез из этого шаманского круга вот эти жемчужины, — он еще раз погладил самую крупную из них, нависавшую над центральной передней частью короны.
— И что было дальше? — Спросил Бродерик.
— А дальше мой дед остался один, потому что весь его отряд к тому часу был уже мертв!! — Намюр грохнул кулаком по столу. — Он прихватил на коня одного из этих камлающих старцев и был таков! За ним, конечно, гнались, но его конь был свиреп и быстр и смог вывести герцога к горящему лагерю короля Дагобера! Однако уже было поздно: в короля к тому часу уже вселился демон, что был вызван орочьими шаманами. Этот самый Балтар Назерил. Таково было имя этого демона, бывшего когда-то давно одним из сильнейших шаманов орочьего племени. Король Дагобер, чье сознание было прочно подчинено демону, взбесился и приказал своим полкам напасть на левое крыло своего же войска, а сам носился среди рядов солдат и разил мечом направо и налево, не разбирая своих и чужих! И моему деду не оставалось ничего другого, как убить обезумевшего короля! Три стрелы, пробившие горло Дагобера не смогли остановить чудовище — он лишь упал с коня, но тут же вскочил и набросился на герцога. Не знаю как, но деду удалось сорвать с него корону, и лишь после этого из пробитого горла безумца хлынула черная кровь оборотня! Но без головы и оборотням живется плохо и недолго!
— И что было дальше? — Теперь уже Хорст проявил любопытство.
— Дальше? Дальше было кровавое побоище: все били и резали всех и никто не мог остановить эту бойню! Из этой адской мясорубки старый Намюр вырвался с жалкими остатками того полка, что привел с собою на болота! Но он смог вывезти с собой корону Лотерингов. Правда, теперь на ней совсем другие жемчужины. Не те, которые мог видеть умирающий Дагобер. Теперь на ней тот жемчуг, что достался деду в круге Шестнадцати! И она уже не совсем корона, она стала чем-то большим, чем просто древняя корона, вернее будет сказать, она уже совсем не корона.
— И что же это такое? — Снова спросил Хорст.
— Это… — начал было говорить отец Ференс, но был прерван громким стуком распахнувшехся дверей.
На пороге стоял разволновавшийся Гровель, с красным лицом в мелких бисеринках пота, часто дышащий, словно только что на своих двоих преодолел всю дорогу от Мерида до Золле. Он выпучил глаза и страшно проорал:
— Там!!
— Что там? — Хором спросили
— Там этот… оборотень… заговорил, вот!!
— Радульф? — Опять хором спросили Хорст и Бродерик, посмотрев друг на друга.
— Ну да! — Подтвердил их догадку Гровель, вытирая рукавом пот со лба. — Этот, Радульф-обрубок. Кстати, левая рука у него уже почти выросла! Новая!
— И чего же он хочет? — Теперь спросил один только Хорст.
— Тебя видеть хочет. И маршала!
— Кто такой Радульф, демоны меня раздери?! — Воскликнул отец Ференс и трижды истово наложил на себя Святой Круг. — Прости, Всеблагой, слова мои невоздержанные, в чертогах сей обители сорвавшиеся.
— Тот, на чьей голове побывала эта корона, — просто объяснил Бродерик и последовал за Хорстом, шаги которого уже слышались где-то на лестничных маршах.
Помедлив пару мгновений, отец Ференс бросился за ними.
Но догнать своих гостей он смог только в самом низу — у северного крыла общинного дома, предназначавшегося для гостей монастыря. Сгрудившись в дверном проеме подсобного помещения, приспособленного для хранения всякой дворовой утвари, они стояли перед каким-то тюком или седельной сумой, из которой на людей таращились вполне осмысленные глаза мерзостного чернокожего уродца.
Глава 30. Враги-союзники
Дикие орки, которых Ладиэль всегда считал недалекими животными, вели себя на удивление спокойно и рассудительно. Косматый шаман сел на землю, положил голову спутницы себе на колени и, приговаривая какую-то тарабарщину, в которой часто звучало имя самки, принялся оглаживать ее — от пупа до шеи, изредка слизывая с ее лба выступавшую испарину.
Ладиэль некоторое время понаблюдал за этими мерзкими существами, его несколько раз передернуло от гадливости, но комментировать их повадки вслух он не стал. Только острая необходимость и общая цель заставила его пойти на этот временный союз. Он посмотрел в звездное небо и в который раз: знакомые созвездия, подобные лесным светлякам, собранным в замысловатые узоры, висели на положенных местах; обе луны, поделившие между собой тень мира, лениво скользили в бездне.
В ночи тихо шелестела скудная листва, звенели десятки насекомых и в чистом воздухе витал запах сгоревшего дерева. Ладиэль не стал выискивать обугленные его останки, как сделал бы любой из Эль-льойффу. Вместо этого он подошел к своим новым союзникам и спросил:
— Сколько еще предстоит пройти до Рощи?
Косматый дикарь посмотрел на него своими звериными глазками и издал недовольный рык:
— Ты мне говори понятно!
Ладиэль закатил глаза под лоб и с трудом сдерживая в себе свою природную ненависть к этому племени, вежливо спросил:
— Сколько дней, собачья лопатка, нам еще переться к вашему камню?
Довольный орк осклабился, почесал чудовищным когтем подбородок и, лизнув в очередной раз лоб самки, показал два заросших темной шерстью пальца.
— Твои зеленомордый друзья будут как конь так за нами бежать — будет два восхода Первый Сына Оорга и мы придем камень у.
Лет сто пятьдесят назад, когда Ладиэль только принялся за изучение языка этих полуживотных, он казался ему просто нагромождением уродливых звуков. Прошло полтора столетия и ничего не изменилось. Все так же трудно было понимать их рокочущую речь, подобную шуму реки на каменистых перекатах.