Замерзший
Шрифт:
Немного позже мой отец находит меня.
– Как ты держишься?
Я хочу рассказать ему, как плохо я себя чувствую, но он кажется таким формальным в данный момент. Больше командиром, чем отцом.
Он садится рядом со мной.
– Это был не он, Грей. Это не было твоим братом.
– Я знаю. Но я все еще... Я чувствую…
Я не знаю, как это объяснить словами. Как будто я съел протухшее мясо, и мой желудок болит? Как будто у меня болит голова и стучит при малейшем движении? Как будто ветер ударяет меня, и я не могу набрать ни грамма воздуха в легкие, как бы глубоко я не вздохнул?
– Ты поступил правильно, - сказал
– Эмма была бы сейчас мертва, если бы ты не сориентировался так быстро.
– Как она?
– Нормально. Ничего страшного, кроме пореза у нее на шее. Она показывает другим, как определить Копию, хотя это не так легко. Только Клиппер в этом хорош.
– Он ненадолго замолкает.
– Я не знаю, что это означает. Даже Харви, кажется, не знал об этом разоблачении, и поэтому провалился.
Оуэн наклоняется вперед, упираясь руками на колени. Я провожу рукой по окровавленным костяшкам своих пальцев.
– Я не понимаю, - произношу, наконец, я.
– То, что сказал Копия, что Франк, оказал нам слишком много чести, реагируя на наше продвижение для запад. Это же именно то, что мы и делаем.
– Я думаю, что наш конечный пункт назначения его удивил, вот и все. Я уверен, что когда Франк узнал, что мы отправились на запад, он решил, что мы соберем больше сторонников, и конечно, у него появились основания опасаться этого. Увеличив нашу численность, у нас будет больше сил, и возрастет число тех людей в разных местах, кто будет сомневаться в нем. Могло бы вспыхнуть восстание, такое, с которым было бы трудно бороться, если бы оно произошло во всех городах одновременно. Его самый большой страх - это потерять контроль над своим народом.
– Оуэн на секунду замолкает.
– Франк, наверное, инструктируя Копий никогда не упоминал о Группе А. Интересно, почему? Там же все разрушено и никого нет, чтобы помочь нашему делу, и чего же он насколько обеспокоен. Конечно, именно это так и заманчиво для нас. Она находится под наблюдением. Никогда бы не подумал и не посмотрел бы в ту сторону во второй раз.
– Там еще и камеры работают.
– Как только выжившие будут на нашей стороне, Клиппер все уладит. Вспомни о его беседах с Райдером, прежде чем мы отправились в поход — идея состоит в том, чтобы взять несколько часов отснятого видео и поставить его на повтор на неопределенное время. Для тех, кто наблюдает из диспетчерской Таема все будет выглядеть как обычно для Группы А: пустынно и мертво, как всегда, а в это время мы сможем начать вербовку выживших, которые там остались.
– А что по поводу Копии?
– спросил я.
– Мы избавимся от него, как только перейдем через Внешнее кольцо. Орден подумает, что мы где-то, но Группа А «расширит зону нашего поиска», и он будет мертв до того, как сможет обнаружить и передать место расположения их штаб-квартиры.
Я, молча, киваю. Я слышал эти планы, всю эту логику много раз — в основном на собраниях, прежде чем мы покинули Долину Расселин. Я даже повторял некоторые из них для Бри, когда ее одолевали сомнения по поводу миссии. Но теперь я сижу здесь, слушая моего отца, помня о теле Блейна, лежащее в снегу, и думаю о том, как быстро может оборваться жизнь, и из-за этого у меня появляются сомнения. Так много из нашего плана может пойти не так, как хотелось бы.
Оуэн поворачивается ко мне, он выглядит спокойным, учитывая все, что произошло.
– Ты уверен, что ты в порядке?
Нет.
Но
– Если ты захочешь поговорить об этом, - говорит он, - или о чем-нибудь, когда-нибудь, ты только скажи мне. Я найду время.
А вдруг это был Блейн, и он знает, что прямо сейчас я хочу поговорить об этом. Мне не надо ничего говорить, он отлично понимает, что у меня на уме. Но мой брат не здесь. И в этот момент на меня накатывает еще один страх.
Франк хотел вернуть Харви, чтобы создавать неограниченное число Копий. Его целью всегда были Клоны, которые могут быть воспроизведены снова и снова. Но когда я осенью привел Харви в Таем в качестве приманки, Франк мимоходом обмолвился, что ему не нужна помощь Харви. Что заставляет меня задаться вопросом, а вдруг он уже все это реализовал. Бесконечное множество.
– А что, если мне придется убить другую версию Копии Блейна?
– ляпнул я.
– Я не думаю, что я смогу это сделать.
– Ты сможешь, - сказал мой отец.
– Ты будешь делать то, что и должен делать без колебаний.
– Звучит обнадеживающе.
– Это должно было звучать как комплимент. Я говорю тебе, что ты сильнее, чем большинство, потому что ты делаешь то, что должно быть сделано, даже не смотря на то, что эти действия неприятны.
– Оуэн поскреб подборок, смотря на лес перед нами.
– Должно быть больно, - добавляет он.
– Наблюдая что-то подобное. Делая что-то подобное. Если это не ранит тебя, то ты не лучше, чем Копия себя.
Он встает, и квадратик ткани падает в мои руки.
– Вытрись.
– Улыбка мелькает в его бороде.
– Ты ужасно выглядишь.
ВОСЬМАЯ
СЛЕДУЮЩИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ БЫЛИ похожи один на другой. Мы просыпались утром и собирали лагерь. Мы шли часами, которые казались бесконечными, как и сами Отходы. Ксавье теперь отвечал за Джексона, который большую часть времени тратил на рассматривание деревьев, как будто он у него могла появиться возможность сбежать, а остальное время смотрел на членов нашей команды с настолько злым взглядом, что у мне от него начинался озноб.
Я не мог его понять, потому что каждый вечер после разбивки лагеря, первое, что он делал - это играл в «Камень, Ножницы, Бумага» с Эйденом. Однажды ночью Расти, который долго не успокаивался по его поводу, позволил Копии почесать ему за ушком. Джексон улыбнулся этому — настоящей, искренней улыбкой — и на долю секунды я как будто увидел сквозь клона реального Джексона. Тот, который должно быть вырос в Декстерне, поскольку ни Бри, ни я не признаем в нем своего.
Эмма продолжала вести лошадей, но Сэмми иногда снимал Эйдена с седла и сажал его на свои плечи. Что всегда радовало мальчика. Наблюдая за ними, я вспомнил похороны в Клейсуте. Тогда Эмма стояла рядом со мной, а Кейл спала у меня на руках, и это чувствовалась так правильно, что заставляло меня думать, что я действительно хочу когда-нибудь иметь семью. Но не сейчас. Определенно, не сейчас. Хотя, когда Сэмми смотрит на Эмму и одаривает ее своей бестолковой, шутливой улыбкой, я начинаю думать, что я, возможно, готов к этому, если придется. Я мог бы быть всем, в чем нуждается Эмма, пока она не перестанет улыбаться ему в ответ, что она делает в настоящее время.