Замки роз: нерассказанные истории

Снегова Анна

– Я провожу вас, моя госпожа!

Мы очень долго пробирались лабиринтами дворцовых переходов, минуя одну пышно украшенную анфиладу залов за другой.

И в конце концов оказались в весьма обширном помещении, богато украшенном лепниной, и с расписными потолками, на которых пастухи и пастушки мирно пасли стада овец под голубым небом с белыми облачками.

Вдоль обеих стен этого зала было установлено по ряду стульев.

А на них – люди.

Мужчины, женщины… все с бумагами в руках. Вполголоса переговариваются, читают стопки

документов, кто-то быстро строчит заметки в блокноте, кто-то просто дремлет.

– В это время дня Его величество работает в малом кабинете, - пояснил стражник. – Это очередь просителей. Я доложу, что вы…

Ближайшая тётка в простом платье из серого сукна так на меня глянула исподлобья, что я тут же перебила стражника:

– Нет-нет, что вы! Я подожду в очереди. Кто здесь последний, подскажите пожалуйста?

– Не «последняя», а «крайняя», буркнула тётка и указала кивком на пустое место рядом с собой. Я осторожно присела на добротный стул белого дерева, обитый слегка истертой голубой тканью.

Стражник поклонился и вернулся на пост.

Потянулось тоскливое ожидание.

– Как же много народу… - пожаловалась я женщине.

Она посмотрела на меня снисходительно:

– Было бы раз в тысячу больше! Но основная масса ходатаев отсеивается на стадии обращения. Их отправляют в профильные министерства. До Его величества доходят только дела, которые требуют его личного решения.

Я ещё раз окинула взглядом очередь… да тут же несколько десятков человек!

Тут бы и у обычного человека, без проблем с ментальной магией, голова бы разболелась.

В этот момент распахнулись высокие двери, белые с позолотой, пропустили низенького сухопарого человечка с деловитыми ужимками.

– Статс-секретарь Его величества, - снисходительно пояснила моя говорливая соседка. У нее был вид, как будто она знает каждого в этом дворце, так часто ходит с жалобными свитками. Судя по одежде, она была из обедневших дворян.

Вышедший господин прошёлся глазами по рядам ожидающих, поморщился и громко заявил:

– Больше не занимать!

После меня и так пришло уже трое.

Я стала следить за тем, как ужасающе медленно движутся стрелки больших настенных часов.

Очередь постепенно продвигалась ближе к дверям, мы с моей соседкой пересаживались ближе.

Люди торопливо входили в высокие двери. Потом выходили оттуда – радостные и повеселевшие или, напротив, задумчивые и поскучневшие.

Каким-то образом вот так прошло четыре часа.

Надо было взять с собой вязание – вот не додумалась…

Потом прошли без очереди три министра – солидные господа серьёзной наружности, у каждого из которых под мышкой были такого размера папки с бумагами, что ими можно было убить.

Уставший народ роптал на внеочередцев, но терпел. Видимо, срочные дела государственной важности.

Совещание длилось два с половиной часа. Министры вышли взмокшие, отирая пот со лба. Видимо, Его величество задал им жару. Надеюсь, у

него не слишком плохое настроение с утра. И хотя бы не болит больше голова.

Очередь потихоньку снова начала сокращаться.

Я удивилась тому, сколько он работает. Разве ему можно? Только раз прошел человек с кофе. Разве это нормальная еда?

Я была вся как на иголках. Хотелось разогнать всех этих людей или вскочить и приготовить королю супа, но я не смела. Как я могу явиться на королевскую кухню? И что скажу? Насколько глупо буду выглядеть, спешащая с супницей и половником посреди роскоши этого коридора?

Так что, конечно же, осталась сидеть и слушать нудную трескотню своей соседки над ухом. В довершение всех бед не могла не думать о грядущем отъезде. Вещи уже все собрала. Их и так почти не было. Чем больше я погружалась в эти мысли под медитативный гомон очереди, тем больше чувствовала себя глубоко несчастной.

И так прошло ещё два часа. По мере того, как я пересаживалась всё ближе и ближе к заветным дверям, моя нервозность усиливалась.

Наконец, моя соседка отправилась к Его величеству, и не выходила оттуда битый час. Можно было только представить, как усилилась его головная боль от её нудежа!

Скоро будет моя очередь.

Я выпрямилась и сцепила пальцы в замок на коленях. Сердце принялось отбивать безумный рваный ритм. Я скоро его увижу. В последний раз.

Время близилось к девяти, когда, наконец, снова открылась дверь, пропустил горделиво шагающую с видом победительницы даму. Она прошествовала мимо меня, даже не кивнув на прощание. А потом из дверного проёма выглянул статс-секретарь с покрасневшими, воспалёнными глазами. И до меня донёсся усталый голос короля из приоткрытой створки:

– Много там еще?

– Четверо. Велить уйти? Вы неважно выглядите, Ваше…

– Эти люди ждали весь день. Приглашай. Кто там следующий?

– Молодая девушка, ваша целительница…

Скрежет отодвигаемого стула.

Стук тяжёлых, окованных металлом сапог.

Я вскочила и стала с замиранием сердца ждать.

…Его величество распахнул дверь, и мы встретились глазами. Одно, два, три мгновения… почему при виде его мне всегда хочется улыбаться? А вот в голубых глазах вспыхнувшая на мгновение улыбка вдруг сменяется суровой строгостью.

К счастью, эта строгость адресована не мне.

Король поворачивает голову к своему статс-секретарю, и тот совершенно сходит с лица.

– Сколько она ждёт?

Бедняга вжимает голову в плечи.

– Почему не доложил? Ей хотя бы предложили чаю?

На несчастного было грустно смотреть. А я впервые видела Его величество таким – строгим, властным… какими он бывает только с подчинёнными. Никогда со мной. Оказывается, когда король в гневе – это страшно. Нет, он не мечет молнии, не кричит, но его тихий спокойный голос производит такой эффект, что даже мне стало сильно не по себе. А статс-секретарь и вовсе пошёл красными пятнами.