Замогильные записки
Шрифт:
Странно сказать — не верится, а всеж-таки это сущая правда, что Жорж Занд имела решительное влияние на мой переход в католичество. Это требует объяснения.
Французская литература, несмотря на ее атеистическое направление, все еще сохраняет какой-то осадок или закваску католического мистицизма: от этого французы доселе никак отделаться не могут. Передовые мыслители тридцатых годов были: Пьер Леру (Pierre Leroux) [177] , Мишле (Michelet) [178] и Ламене [179] . Несмотря на их любые идеи, у них все еще проглядывает, мистицизм. Они избрали своею музою — Жорж Занд; ее тогдашние романы были вдохновенные поэмы, священные гимны, в коих она воспевала пришествие нового откровения. Там у ней по лесным полянам и скалам гуляют почтенные пустынники с длинными белоснежными бородами, — являются духи в образе прелестных юношей, — слышатся голоса из другого мира (как напр. в «Spiridion» или «Les sept cordes de la lyre», а все это с тою целью, чтобы низвести религию» на степень прелестной мифологии (как это сделал Мейербер в опере: Robert le Diable [180] и вместе с тем доказать, что лучшие стороны религии: аскетизм, самоотвержение, любовь к ближнему могут развиться независимо от нее из чистого разума с помощью стоической философии.
177
Пьер
178
Мишле (1798–1874) — французский историк и публицист, республиканец и демократ, автор ряда исторических и публицистических (в частности антиклерикальных) работ. Произведения М., будучи лишены серьезного научного значения, представляют страстную проповедь начал свободы и братства, воплощавшихся для Мишле в демократической республике. Мишле, типичный представитель мелко-буржуазного мировоззрения, был в 40-х гг. виднейшей и авторитетнейшей фигурой среди французской оппозиционной интеллигенции.
179
Ламене (1782–1854) — французский публицист и политический деятель; начал свою общественную деятельность правоверным католиком и клерикалом-монархистом, но после революции 1830 г. выступил с проповедью демократической программы и обновления католицизма. В 1834 г. он выпустил книгу «Paroles d‘un croyant» («Слова верующего»). Книга представляла красноречивую критику современного социального и политического строя с точки зрения демократически-истолковываемого христианства; она произвела громадное впечатление, была осуждена папой и привела к окончательному разрыву Ламене с католической церковью: он снял рясу и стал журналистом, сблизился с республиканцами и выступил с рядом остроумных памфлетов, в которых пытался соединить проповедь христианства с проповедью демократических идей и резкой критикой господства буржуазных клик. Будучи противником социализма и революционных методов действия, Ламене своей борьбой с папой и правительством июльской монархии содействовал широкому распространению революционных настроений в мелко-буржуазной среде.
180
«Роберт Дьявол» опера знаменитого композитора Мейербера, впервые и с громадным успехом появилась на сцене в Париже в 1831 г.; в основе ее лежит старинная легенда, рассказывающая о борьбе добрых и злых сил за душу человека.
Возьмем, напр., Мопра (Mauprat) [181] : сцена во Франции накануне революции в 1789. Главное лицо — простой мужик, грамотный и смышленый: он ни во что не верит, но ему удалось случайно прочесть Ручник Эпиктета [182] и из этого стоического философа он составил себе правила самого возвышенного аскетизма. Он живет в лесу в каком-то древесном дупле, питается кореньями и отвергает хлеб, потому что, говорит он, от хлеба все зло происходит: из-за куска хлеба люди продают себя. Пробил роковой час — настала революция: он выходит из своей пустыни и как вдохновенный пророк публично перед судом обличает пороки правительствующих лиц, дворянства и духовенства Его суровая аскетическая фигура очень рельефно выдается в сравнении с этими негодными монахами (траппистами), интригующими за одно с епископом, чтобы как-нибудь забрать себе в руки имение фамилии Мопра.
181
Все три упоминаемые Печериным произведения Ж. Занд — «Мопра», «Спиридион» и «Семь струн лиры» — появились в печати в 1837–1839 гг. Они написаны в эпоху сильнейшего увлечения автора социально-религиозными идеями П. Леру и представляют фантастическую смесь освободительных идей с мистическими настроениями, связывавшими дело освобождения трудящихся от язв капиталистической цивилизации с проповедью «новой», «очищенной», «обновленной» религии. Развращающее влияние этой проповеди Печерин целиком испытал на себе.
182
Эпиктет — греческий философ конца I — начала II в.; словом Ручник Печерин переводит заглавие сборника моральных поучений Эпиктета, составленного его учеником, — «Руководство». Эпиктет — крупнейший представитель стоической философии, проповедывавшей самоограничение, презрение к внешнему миру и безусловное подчинение мировому разуму или божеству, познание законов которого — единственный путь к счастью.
Тут я ужасно как сошелся с Жорж Зандом: я узнал самого себя. Лишь только я выучился по-латыни в Киевской гимназии, я нашел в библиотеке моего деда Симоновского Selectae Historiae, т. е. собрание анекдотов и изречений стоических философов. Я прочел ее от доски до доски, усвоил ее себе и из нее составил особенное нравственное уложение (code de morale) без малейшей связи с христианскою верою.
Я сделался в 16 лет стоическим философом. Еще хуже Онегина, я из Энеиды удержал только один стих: Tune cede malis, sed contra audentior ito! [183] Потом я приобрел стоическое правило sustine et abstine — терпи и воздерживайся, и отрывок из греческого оракула: «Терпи, лев, нестерпимое».
183
Не уступай злу, но смелей иди против него (стих из «Энеиды» Вергилия).
Онегин — герой романа Пушкина «Евгений Онегин», который
…помнил, хоть не без греха
Из Энеиды два стиха.
Я нарочно выписываю эти слова: они имели важное значение в моей жизни, они руководили мною и укрепляли меня в трудных обстоятельствах. А тогдашнее мое отношение к христианству можно видеть из следующих слов, записанных в моем дневнике в Новомиргороде: «Придет время, когда станут рыться в развалинах какой-нибудь христианской церкви и, найдя случайно крест, станут спрашивать с недоумением: что это значит? к чему служило это орудие?» Неправда ли? довольно смело для семнадцатилетнего мальчика.
Как у того французского мужика, у меня также была своя пустыня. В Липовце, где началось мое воспитание по Руссо, мы стояли на квартире в доме какого-то польского помещика; там был довольно обширный сад: где-то в самой чаще деревьев я прочистил себе уголок в виде беседки, поставил себе там скамеечку и вывесил над нею на большом листе белой бумаги крупными буквами надпись: Убежище мудрого (как это пахнет Руссо! La retraite du sage!). Туда я приходил читать Руссо и философствовать на просторе. Иногда на заре там пел соловей на веточке у самого входа беседки: он был такой смирный, что я подходил близко к нему и почти смотрел в его зажмуренные глаза во время его пения. Как это очаровательно!
Но на счастье прочно всяк надежду кинь: К розе как нарочно привилась полынь.В одно прекрасное майское утро, когда воздух был наполнен благоуханием цветов, а мой голосистый соловей пел еще голосистее и
184
Это выражение в лучшем классическом вкусе: оно часто встречается у Аристофана и пр. (Примечание В. Печерина).
Хотелось бы мне, чтобы ты как-нибудь прочел Спиридиона (Spiridion) Жорж Занда: там ты найдешь историю моей монастырской жизни: я тогда еще ее предчувствовал. Некоторые книги лучше всякой ворожеи предвещают нам будущее. Но об этом после.
Мишле (Michelet). Решительно участь жизни моей зависела от последней книжки, вышедшей из парижских тисков. Вышло Luther par Michelet. С восторженным красноречием автор живыми красками изображает возвышенный нравственный характер великого реформатора; но что всего более меня поразило, это было, что Лютер в библии нашел новую очищенную религию. «Вот этого мне и надо! этого я давно ищу! Ну что ж! Если Лютер мог найти чистую веру в библии, то почему ж и мне не попытаться? Но я не люблю делать вещи вполовину: ты мне подавай их целиком! Уж коли читать библию, то надо читать в еврейском подлиннике; а библия в переводе это — десятая вода на киселе».
Сказано — сделано. Отправился к букинисту, нашел библию себе по карману, т. е. просто еврейский текст без точек и без малейшего объяснения. Я принялся за работу с помощью английского перевода (Authorised version). Я предварительно ничего не знал кроме азбуки да и то пополам с грехом. Это конечно не самая легкая, но зато очень прочная метода. Когда впоследствии я добыл себе грамматику и словарь, то половина дела была уже сделана. Я сам по догадкам составил себе и грамматику и словарь. Нет ничего пагубнее так называемых легких метод… Methode facile pour apprendre la langue francaise en douze lecons!!! [185] О приобретении знания можно то же сказать, что о приобретении богатства: одно только то достояние прочно, которое приобретено личным, честным, тяжелым трудом. По новой системе Тиндаля [186] , жар есть не что иное как движение, вот так же можно сказать, что знание и богатство есть не что иное как — труд. Я не на шутку взялся за библейское дело. Начал вставать в пятом или шестом часу и работал до 8-го часу: тут я с особенным удовольствием зажигал спиртовую лампу и варил себе кофе и с хлебом и маслом наслаждался своим завтраком, как самый утонченный эпикуреец. Потом, как известно, я отправлялся в свой департамент т. е. к капитану. Вот так-то я был завлечен в богословскую сферу — и кем же? — Мишле!
185
Легкий способ усвоить французский язык в двенадцать уроков.
186
Тиндаль — английский физик, изложивший свое учение о тепле, как форме движения, в курсе лекций, изданных в 1863 г. Печерин после выхода из монастыря усиленно занимался естественными науками.
В библиотеке капитана было три тома Religion de Saint Simon [187] : я, как жадный волк напал на эту добычу, унес ее к себе домой и проглотил все до чиста. Тут опять видно, что французы никак не могут отделаться от католицизма. Что такое сен-симонизм? Та же католическая церковь, только в новом виде. Верховный отец (le p`ere) тот же непогрешимый папа, безотчетно управляющий душами и телами членов церкви: в руках его все сокровища земли: он распределяет работы и занятия, смотря по наклонностям и способностям каждого, и раздает награды, соображаясь с нуждами и заслугами каждого. Тут опять видна та неизлечимая любовь к крайней централизации и деспотизму, какою страждут французы.
187
Сен-Симон (1760–1825) — один из крупнейших социальных мыслителей начала XIX века; в его учении, оказавшем сильное влияние на выработку социалистической мысли, основное место занимает еще противопоставление феодального и буржуазного общества, но в своих планах общественного переустройства Сен-Симон уделяет, прежде всего, внимание организации «самого многочисленного и самого бедного класса», а в основу их кладет принцип труда, работы, производства ценностей. В сочинениях С.-Симона Энгельс констатирует «гениальную широту взглядов», позволившую ему «уловить зародыши почти всех новейших социалистических идей». Благодаря этому Сен-Симон занял место среди трех великих социалистов-утопистов начала XIX века. В деятельности его учеников и, в частности, Анфантена. особенное развитие получили религиозно-утопические элементы его учения. Под именем трех томов «Религии Сен-Симона» Печерин, по-видимому, разумеет три тома сборника статей, напечатанных предварительно в сен-симонистском журнале «Le globe», носившем подзаголовок «Орган сен-симонистской религии». Эти сборники вышли в 1830–1832 гг.
В этой книге с особенною похвалою отзывались о сочинениях графа Иосифа де-Местра [188] , особенно о его Soir'ees de St-Petersbourg, где он будто бы предсказывает появление новой религии, долженствующей пополнить и у совершить старую. Тут логически следовало, что мне непременно надобно прочитать эту книгу. Пошел на толкучий, нашел Soirees de St-Petersbourg и начал читать: вижу — добродетельный, благочестиво-напыщенный с тремя восклицаниями!!! слог. Мне стало стыдно. «Неужели, думал я, я так низко упал, что читаю подобные вещи? Но что ж делать? Ведь надо же следовать внушениям моего евангелия, т. е. Religion de St-Simon». Как бишь это говорит пословица? сживется — слюбится. Вот так и я сжился и слюбился с Иосифом де-Местром, привык к его слогу и идеям. Шербюлье (Cherbulliez) [189] очень хорошо сказал: «Заприте человека одного в комнате на неделю или на две и заставьте его несколько раз в день повторять: «бог есть бог, а Магомет его пророк!» В конце концов он не в шутку поверит в Магомета!» А вот теперь мое мнение о графе де-Местре; он наглый и бессовестный фанатик, прикрывающий политические виды мантиею религии, заклятый враг всякой свободы, ярый поборник самого крайнего деспотизма, направляемого свыше непогрешимым папою… а главным исполнителем непреложных велений и верховным жрецом этого государства-церкви у него будет — кто вы думаете? — Палач! Не понимаю, как могли его провозгласить гениальным писателем. Слог его тяжелый и напыщенный, он бросает пыль в глаза своею мишурною ученостью или начитанностью. — Это просто ослепление, дух партии.
188
Де-Местр (1754–1821) — французский публицист и пьемонтский дипломат; один из самых выдающихся апологетов феодальной реакции начала XIX века; он прожил 15 лет (1802–1817) в Петербурге и написал здесь ряд произведений, представляющих непревзойденный образец монархо-католической контр-революционной публицистики. В своих произведениях, рядом с апологией «божественной» власти папы он создал апофеоз палача, как выполнителя «божьего дела на земле». Герцен называл его «кровавым террористом католицизма».
189
Виктор Шербюлье (1829–1899) — французский журналист и беллетрист, сотрудник распространенного французского журнала «Revue des deux Mondes» («Обозрение двух миров»).