Замок Дор. Прощай, молодость (сборник)
Шрифт:
За ручьем опасная дорога шла в гору – теперь это была поросшая травой тропинка, следовавшая изгибам берега, который был скрыт лесом. Слева вдоль тропинки стояли ореховые деревья, ветви которых нависали над головой.
– Хороший год для орехов, – заметил доктор Карфэкс, указывая на деревья. – В этих краях есть поговорка: хороший год для орехов – хороший год для незаконнорожденных. Я ни разу не воспользовался возможностью проследить эту связь.
Доктор Карфэкс жестом предложил месье Ледрю выйти из двуколки и позволил Кассандре свободно пастись на травке, поступая с двуколкой
Перед ними была безмятежная река, а за ней, отражаясь в воде, стояла серая церковь, среди вязов, возвышавшихся над крошечной пристанью. Лес наверху, слева и справа, тоже смотрелся в зеркало воды. В нем были видны даже цапли, укрывшиеся в листве: ранний прилив помешал им ловить рыбу на песчаных отмелях.
Да и луг, на котором месье Ледрю оказался вместе со своим проводником, ничуть не меньше тревожил воображение. Он представлял собой два круга с глубокой ложбиной между ними, на дне которой была рощица, откуда доносилось журчание родника.
– Что касается этого луга, – сказал доктор Карфэкс, взмахнув рукой, – то его называют – уж не знаю, по какой причине, – Парк Грома. Но тот же самый старик, что поведал мне об озере Дерейн, рассказал также, что в стародавние времена один король (он не мог сказать, был ли это тот же самый король) искусственно создал этот красивый луг так, чтобы он походил на груди его невесты. Вот и все, что он мог мне сказать, и это все, что могу сказать я.
– У великих монархов бывали подобные фантазии, – пробормотал месье Ледрю. – Это не…
– Да, это цитирует Монтень. Я тоже знаю эту ссылку.
– Не понимаю, в чем дело, – признался нотариус, – но с того самого момента, как мы переправились через ручей, который вы называете озером Дерейн, на меня давит какая-то странная тяжесть.
– Вы имеете в виду тяжесть на душе, упадок духа?
– Нет… – словно размышляя, ответил месье Ледрю. И вдруг, вздрогнув, повторил: – О, вовсе нет. Это скорее тяжесть в голове, она давит на мозг и мысли, а ноги у меня стали словно ватные. – Приподняв шляпу, он провел рукой по лбу. – Так бывает, когда не можешь вспомнить чье-либо имя и мучаешься, пока память его не подскажет.
– Давайте вернемся к Кассандре, – предложил доктор Карфэкс. – Теперь дорога пойдет под гору до самого Лантиэна.
Пока они беседовали, на тропинке показалась молодая женщина, она верхом направлялась в Трой. Всадница поравнялась с ними, когда они уже собирались сесть в двуколку. Солнечные блики, пробивавшиеся сквозь ветви деревьев, скользили по наезднице и ее гнедой лошади. На губах женщины играла счастливая улыбка, которую она пыталась сдержать.
– Доброе утро, миссис Льюворн! – Доктор Карфэкс, подобрав поводья, снял ногу со ступеньки двуколки и приподнял шляпу.
– Доброе утро, доктор. И еще раз доброе утро, сэр, – поприветствовала всадница месье Ледрю, который уже сидел в двуколке.
– Вы, конечно же, возвращаетесь от нашего пациента? Ведь вы его посетили?
– Посетила Лантиэн, чтобы справиться о нем, – уточнила Линнет. – Я его не видела,
– Это хорошо.
– Миссис Бозанко ухаживает за ним, как ангел. Я подумала, что нужно заехать туда пораньше.
– Правильно. Однако должен сказать, что вы проявили смелость, поехав верхом на Мерлине, после всего, что они натворили вчера. Да и вообще, он не очень-то подходит для верховой езды.
– Да, это так. И по правде сказать, доктор, я с ним намучилась, пока сюда доехала. Но если лошадь один раз понесла, то чем скорее вы начнете отучать ее от этого, тем лучше. Я узнала это, когда была еще совсем юной.
– И как это муж вам разрешил?
– Мой муж даже не знает об этом! С какой стати ему знать?
Она рассмеялась и, подняв хлыст, поскакала дальше.
Ферма находилась в уединенном месте, у подножия холмов, поросших лесами Лантиэна. Из боковых окон была видна недавно проведенная железнодорожная линия, по которой с грохотом проезжали поезда, ныряя в туннель.
Ферма, которая сама была почтенного возраста, стояла неподалеку от площадки старого манора и сохранившихся будок, в которых знать держала своих собак. А этот дом в поместье был построен на несколько веков позже давно исчезнувшего дворца, следы которого отправился разыскивать месье Ледрю.
– Но какова площадка, друг мой! – воскликнул он, когда двуколка, медленно покачиваясь, двинулась под гору. В некоторых местах умная лошадка Кассандра притормаживала. – Какова площадка для того времени! Дворец стоял где-то поблизости, в укромном месте. А на горе, где Замок Дор, был лагерь, чтобы наблюдать за морем и переправой через реку и вовремя докладывать о набеге. Здесь же, в укрытии, – королевское поместье!
Доктору Карфэксу было занятно представить своего друга хозяйке фермы миссис Бозанко, которая ни в малейшей степени не походила на обычную жену фермера в Бретани, и наблюдать, как он изящно перестраивается. Миссис Бозанко была культурной женщиной и одной из тех редко встречающихся особ – правда, не столь редких в этом краю, – которые, выйдя замуж за сельского жителя, преданно перенимают традиции этой земли и, пустив в ней корни, все же привносят изысканность и утонченность. В ее саду цвели поздние осенние цветы, прекрасно ухоженные. Порог ее дома был безукоризненно чистым. Дальше – большой холл, старинный, с маленьким очагом, где пылал огонь, и вазой на столике, в которой красовались хризантемы из собственного сада. Слева от камина была лестница, устланная розовым ковром, она вела в гостиную.
Доктор Карфэкс, улыбаясь про себя, оставил месье Ледрю разбираться в новых впечатлениях и поднялся по широкой отполированной лестнице в спальню к своему пациенту.
Амиот лежал в постели и дремал, как и сказала миссис Льюворн. Доктор осторожно разбудил его:
– Вам нужно совсем немножко подвигаться – я просто хочу убедиться, что мои повязки хорошо держатся, и забинтовать пару порезов. А, вот и вода – фу-ты, черт, горячая! – и губка, и корпия. Должно быть, хозяйка услышала, как Кассандра ползет с горы.