Замок из дождя
Шрифт:
Да они просто считали его идиотом, раз решили, что он поведется на такую чудовищную, наглую ложь.
— Джессика… Джессика, милая, ну как же ты могла?!
А ведь он и повелся! Ведь он и поверил, что она влюбилась в него! Просто в тот день голова перестала работать, просто в жизнь пришла Селин, прогнав его покой и разум. А разве можно думать о чем-то еще, когда в жизни есть Селин? Слезы покатились еще сильнее. Он, взрослый мужчина, средь бела дня стоит на улице и плачет от отчаяния и счастья одновременно.
—
Теперь он ее понимает. Теперь он отречется от всего, что строил многие годы, он примет ее веру и ее правила игры. Он тоже будет ходить по краю. Он станет бродягой.
А Джессика вместе с президентом пусть забирают себе его фирму и весь рынок в Германии с потрохами, пусть забирают хоть всю Европу, его это больше не интересует!
Ему нужна только Селин и больше ничего!
Весь день они провели вместе. Она сидела, положив его голову к себе на колени, поглаживая его волосы и беззвучно шевеля губами.
— Мальчик мой, не переживай. Мы их всех победим.
— Мы?
— Конечно.
— Ты будешь со мной?
— Я и так с тобой, Фил… Мы — одна команда… Бедный, бедный мальчик мой! Ты посмотри, на тебе лица нет! Ты не спишь ночами, ты стал похож на тень, вот как они тебя измучили!
Филипп промолчал и не стал говорить, кто измучил его больше всех партнеров вместе взятых, из-за кого он не спит ночами.
— Селин, ты одна у меня. Больше никого нет.
— Это хорошо, — шептала она и целовала его волосы, — это славно. Я тебя спасу… Ты меня спас, а теперь я тебя спасу!
— Как? Как ты меня спасешь?
— Продай все к черту, Филипп, брось их. Давай уедем!
Он встал.
— Как?
— Так. Давай будем путешествовать… У тебя же много денег, Фил.
— Но счет все время пополнять, иначе в какой-то миг все деньги исчезнут, и мы останемся бродягами.
Она улыбалась. Ему даже показалось, что с гордостью:
— Да. Бродягами. Ну и что?
А в самом деле, подумал он. Ведь еще по дороге из сквера он собирался бросить все к черту и стать бродягой, как Селин. Он был уверен и клялся себе, что не отступит.
— Но как же… Ты предлагаешь мне продать свой бизнес? Но как такое возможно?
— А если ты останешься тут, с ними, ты продашь свою душу. И свою совесть. А я знаю, что эти понятия для тебя дороже денег.
Поздним вечером они вышли из дома прогуляться. В городе царила предпраздничная суета. Через три дня Рождество. Они еще никогда не гуляли так: за руку, молча и не стремясь занять место в каком-нибудь клубе. Селин была спокойной и какой-то домашней. Это была совсем новая Селин, и такой Филипп полюбил ее еще сильнее. Она не бежала вприпрыжку, не звала его за собой, не наливалась
— Фил, что-то ты загрустил совсем. Пойдем в тот ресторанчик? Я проголодалась, да и вино не помешало бы после нашего разговора.
— Я думал…
— Что?
— Ничего, пойдем, — обреченно ответил он.
— О-о-о! Ребята, какая встреча! — Сеймур появился как всегда будто из-под земли. — Рад, что вы помирились. Джесс, ты как всегда велико… — Он осекся на полуслове и уставился на Селин.
— Это не Джессика. Извини, Сеймур.
— Э-э-э, простите, обознался… Фил, ну ты-то хотя бы не глюк?
— Нет. Но мы сейчас заняты. Извини.
— Хорошо-хорошо. — Сеймур преграждал им дорогу. — Но, может, на прощание представишь меня своей даме?
Сеймур не сводил глаз с Селин, и Филипп понимал, что завтра же весь холдинг узнает о том, что Филипп променял Джессику на Джессику дубль два.
— Меня зовут Селин, — вдруг прожурчала она нежнейшим голоском, и Филиппу показалось, что с ним она так никогда не разговаривала. — Мы идем ужинать. Хотите с нами?
Сеймур задохнулся:
— Ого! Конечно! Ух! Вы еще спрашиваете!
Филипп пропустил их вперед и еще некоторое время стоял в дверях, ошеломленный до такой степени, что даже не смог обидеться. И эта девушка еще две минуты назад обещала не бросать его и сочувствовать до конца жизни? Поразительно, до чего быстро выветриваются из головы благие намерения! Впрочем, она еще очень молода, подумал Филипп и решил все простить.
А они уже выбрали столик и расположились за ним, весело щебеча. Селин разрумянилась, глаза ее блестели. На щеках черт знает откуда появились две прелестные ямочки, и в сочетании с двумя прелестными клычками, которые она обнажала ровно на треть, давали просто потрясающий эффект. Филипп онемел. Он просто был в шоке. Селин явно строила глазки Сеймуру, и получалось это у нее легко и даже профессионально. Неприятная мысль отчетливо царапнула его сердце: а ведь она действительно подходит для эскорт-услуг! Сейчас она ведет себя именно как девушка такого разряда. Но почему?
Она строит глазки Сеймуру. Она вся блестит и лоснится, как довольная кошка. А Филипп никогда не видел ее такой красивой. Потому что ей не было необходимости показывать себя перед ним в наилучшем виде. Филипп и так любил ее всякую… Он быстро напился, слушая, как Селин и Сеймур обсуждают последний футбольный матч. И откуда у нее эта страсть к футболу? Никогда не замечал, сквозь мутнеющее сознание подумал Филипп. Странно все это. Селин совсем не такая. Сеймуру не понять таких женщин, как она.