Замок Менфрея
Шрифт:
В доме царила тишина, но Бевил был здесь, и я, не желая, чтобы его предупредили о моем приходе, направилась в библиотеку.
— Ну вот и Хэрриет, — заявил он. Бевил умел себя держать и ничем не выдал своего разочарования.
— Похоже, вы кого-то ждете, — отозвалась я. — Но, к сожалению, я — всего лишь Хэрриет.
— Я рад.
Его лицо озарила улыбка, которую я знала и любила.
— Но ведь вы поджидали некую очаровательную даму и гадали, какой она окажется в современном наряде. Возможно, вы рисовали ее
— Кто эта дева моей мечты и откуда вы о ней знаете?
— Знаю, потому что вы были с ней вчера на балу. Приготовьтесь, Бевил. Ваша дама, с которой вы танцевали прошлой ночью, вовсе не та, кого вы себе воображаете. Мне придется открыть вам правду. Прошлой ночью под маской скрывалась я… и вы меня не узнали.
— Что вы! Неужели вы думаете, что я не узнаю вас где угодно и в каком угодно наряде?
— Вы знали!
Он обнял меня за плечи и рассмеялся. А потом наклонился и поцеловал меня, как тогда в лодке.
— Так вы все время знали!
— Моя дорогая Хэрриет, почему это вы могли узнать меня, а я вас — нет? Мои умственные способности не уступают вашим.
— Но я видела, что вы приехали, и я… я узнала бы вас в любом случае.
— И я вас — тоже. Но скажите, что за игру вы затеяли прошлой ночью? Гвеннан ведь тоже там была. Вы, девушки, составили заговор. Где вы нашли платья?
— Здесь, в Менфрее.
— Я так и предполагал.
— Пообещайте, что вы никому не расскажете. Гвеннан очень рассердится.
— А я, конечно, ужасно ее боюсь…
— Ну, понимаете, мы так хотели попасть на бал, и когда нашли в сундуке эти платья…
— Две маленькие Золушки являются на бал, не позабыв исчезнуть до полуночи, и оставляют двух печальных принцев гадать, что с ними приключилось. Ну что же, Хэрриет, я должен поблагодарить вас за прекрасный вечер. Я сохраню ваш секрет, и еще я обещал показать вам кое-что, если вы придете сюда, помните? Ну что же, пойдемте.
Я последовала за Бевилом в огромный нижний зал, а оттуда по лестнице в то крыло, где мы нашли платья.
— Вы не боитесь привидений, Хэрриет? — бросил Бевил через плечо. — Этим крылом особенно не пользуются. Говорят, тут полно призраков. В доме вроде нашего просто обязаны водиться привидения. Если боитесь, дайте мне руку.
— Я не боюсь, — ответила я.
— Я всегда знал, что напугать вас не так-то просто, — заметил Бевил и с отвращением воскликнул: — Какая же тут сырость. Мы уже много лет намереваемся открыть это крыло, но до дела никогда не доходит. Слугам здесь не нравится. Они не заходят сюда даже днем.
— Именно здесь мы с Гвеннан нашли сундук, — сказала я.
— Правда? Так вы уже бывали здесь раньше! А она рассказала вам историю о привидениях? Женщина с младенцем па руках, Хэрриет, она бродит по этим темным коридорам…
Я вздрогнула, и Бевил это заметил.
— Я напугал вас, — заключил он. — Не обращайте внимания на то, что я несу, Хэрриет. Это — сплошные глупости. Просто старая легенда.
— Здесь холодно, — объяснила я. — Я вовсе не боюсь.
Бевил обнял меня рукой за плечи и на мгновение притянул к себе; но за этим ничего не чувствовалось — обычный жест, которым успокаивают ребенка. Бевил был совсем другим, чем прошлой ночью, и у меня возникло подозрение, что тогда он все-таки не узнал меня, а сегодня я из очаровательной дамы в маске стала сама собой — знакомой, заурядной Хэрриет.
— Гвеннан рассказала мне некую историю, — торопливо проговорила я, стараясь скрыть свое разочарование. — О гувернантке, которая жила здесь в комнате, в тайне от всех, кроме какого-то лорда Менфрея.
— Сэра Бевила, если вам будет угодно. Одного из многих Бевилов в нашей семье.
— И она умерла при родах, потому что никто не знал об этом, пока не оказалось слишком поздно.
— Именно так. — Бевил открыл дверь, петли которой издали протестующий звук, уже слышанный мною раньше. — Эта часть дома скоро вообще развалится, — заметил он. — Мы, Менфреи, слишком ленивы. Не такие энергичные, как вы — Делвани. Мы пускаем все на самотек. Как по-вашему, сколько лет в этой комнате не жили?
Я отшатнулась, ибо что-то коснулось моего лица. Паутина, холодная и тонкая. Мне показалось, что сами эти стены приказывают мне: убирайся. Но Бевил ничего не почувствовал. У него не было такого богатого воображения. Нежилая комната выглядела для него просто нежилой комнатой. А привидения существовали только в легендах.
— Вот она, — сказал Бевил.
На стене висела картина — портрет женщины в платье, без сомнения том самом, которое я надевала вчера ночью. Оно было превосходно выписано: складки бархата смотрелись настолько реально, что казалось: прикоснись к ним, и ощутишь мягкую ткань. На темных волосах дамы лежала сетка из золотой нити, украшенная топазами.
— Это оно! — воскликнула я. — Значит, я надевала ее платье?
— Может быть.
Я подошла поближе к картине. Дама смотрела на меня таинственно и немного печально.
— Она выглядит не очень-то счастливой, — сказала я.
— Ну, она была замужем за Бевилом — тем самым, который влюбился в гувернантку.
— О, — отозвалась я. — Тогда понятно.
Бевил остановился чуть позади и положил руки мне на плечи.
— Что вам понятно, Хэрриет?
— Почему она кажется такой несчастной. Но платье — очаровательно. Какой замечательный художник написал его!
— Я вижу, вы просто без ума от этого платья. Где оно сейчас?
— В моем платяном шкафу в «Вороньих башнях».