Замок на скале
Шрифт:
– Забавно, – кивнул Генри. – И я, бесспорно, не прочь бы посмеяться, если бы мне не было столь грустно.
В покое угас последний луч заката. Ричард кликнул слуг, велев убрать приборы, закрыть окно и принести свечи. У него больше не было желания обсуждать с Генри Стаффордом его необычное увлечение, и он вновь вернулся к Шотландии. Теперь он был не расположен шутить, и вопросы герцога были точны и определенны. Его занимало, что думают шотландские магнаты о странных привязанностях своего короля, кто из низкородных фаворитов Якова сейчас сильнее всего влияет на монарха, кто из феодалов стоит за герцога
Они засиделись едва не до полуночи. Давно уж прозвучал протяжный сигнал гасить огни, что подавался ежевечерне, дабы остеречься от пожаров. Город погрузился во мрак, и лишь в кабаках да в особняках вельмож пренебрегали запретом.
– Думаю, ты напрасно ищешь моего посредничества, Генри, – сказал Глостер. – Договор не подписан, но вижу, что в Шотландии ты не только дразнил Дугласов. Ты сделал нашим союзником Олбэни, и именно тогда, когда Яков столь непопулярен. Ты можешь без колебаний предстать перед королем.
– А я и не колеблюсь, Дик. Я просто не желаю видеть вашего брата Эдуарда. И, клянусь Святым Крестом, я бы и в Лондон не явился, если бы застал вас в Йоркшире.
Ричард скупо улыбнулся.
– Мне лестно, что вы столь высокого мнения обо мне, Генри. Но это пустое ребячество. Мой брат – король, и именно он отправил вас с миссией в Шотландию.
Герцог Бэкингем стал так бледен, что рубцы на его щеке вспыхнули огненными полосами.
– Разве вам не ведомо, Дик, зачем Эдуард спровадил меня в Шотландию?
Глостер кивнул, волосы упали на его чело.
– Он – король.
– А я Стаффорд! Я потомок Плантагенетов, как и Йорки. Меня же попытались погубить из-за того, что в любви я оказался счастливее короля. Нет, Дик, я не покажусь в Вестминстере, не преклоню колено перед вашим братом. Более того, я подниму в парламенте вопрос о наследовании графства Херифорд [58] . Ведь после гибели прямых потомков Генриха IV и Марии Боген, по закону я имею полное право на эти земли.
58
В конце XIV столетия, когда скончался богатейший землевладелец Англии граф Херифорда, Эссекса и Нортгемптона Джеффри Боген, у него остались две дочери – Элеонора и Мария. Элеонора стала женой предка Генри Стаффорда Томаса Вудстока, сына Эдуарда III, и принесла ему в приданое половину отцовских земель. Другая половина состояния Богена перешла к Ланкастерам, когда Мария Боген стала супругой Генриха IV. Бэкингем, в сущности, имел все права унаследовать долю Марии Боген, поскольку династия Ланкастеров пресеклась.
Ричард удивленно взглянул на герцога, но тот лишь засмеялся.
– Этому дело скоро сто лет, – сказал Ричард.
– Какая разница! Эдуард не ждет удара с этой стороны. Пусть же теперь попробует доказать законоведам, что Херифорд должен остаться под властью короны.
Ричард строго взглянул на Стаффорда.
– Вы действительно очень изменились, Генри. Вы становитесь серьезным противником, и я доволен, что мы с вами в ладах.
– Я тоже. По крайней мере, я, как и вы, милорд, не люблю короля Англии.
Взгляд Ричарда
– Я помогу тебе, но помни, что никогда Йорк не поднимется против Йорка.
Бэкингем отбросил салфетку и поднялся.
– Джордж Кларенс об этом едва ли помнит. Кстати, вы так и не ответили, чем закончилось расследование по делу смерти Изабеллы Невиль?
Ричард тоже встал. Горбатый принц смотрел на стройного Бэкингема снизу вверх.
– Все зашло куда дальше, чем мы поначалу полагали, и речь идет не о семейном преступлении, а о государственной измене. Завтра же я получу подпись короля на смертном приговоре для ближайших подручных Кларенса братьев Стэси и его управляющего Бардета.
– И Кларенс так-таки и позволит казнить своих людей?
– Дорогой Генри, сразу бросается в глаза, что вы долго отсутствовали. Знайте же, что славный Джордж умчался в Ирландию, едва проведав, что его людей подвергли пытке. Об остальном вы узнаете, прибыв в Тайберн на казнь, где и будут оглашены все обвинения.
Когда Генри Стаффорд удалился, Ричард проследовал в свой кабинет. Он никогда не изменял своей привычке и не ложился, не просмотрев накопившиеся бумаги. Однако уже у дверей кабинета он осведомился у дежурного пажа:
– Джеймс Тирелл не появлялся?
Паж не успел ответить. От стены, словно тень, отделилась фигура рослого, одетого во все черное человека. Он молча откинул капюшон и поклонился.
– Идем, Джеймс, – сказал Глостер, толкнув дверь кабинета.
Тирелл бесшумно, словно на кошачьих лапах, проследовал за своим господином и остановился посреди покоя, молча наблюдая, как Ричард зажег от угольев в камине лучину и засветил одну за другой высокие красные свечи в настольном канделябре.
– Ты принес?
Так же беззвучно Тирелл извлек из-под накидки свернутые бумаги и протянул их Ричарду.
– Здесь протоколы допросов с собственноручными подписями обвиняемых в том, что они признают свою вину. Здесь же показания Джона Стэси, что именно он предсказал Джорджу Кларенсу, что после Эдуарда IV трон унаследует его брат, есть также признание всех троих в том, что они занимались ворожбой, насылали порчу на короля и пытались извести его многими иными способами. Вам будет небезынтересно узнать, как они это проделывали.
Ричард склонился над бумагами и не заметил, как легкая, словно бы даже пренебрежительная усмешка тронула губы Джеймса Тирелла. Но уже в следующий миг поверенный герцога застыл будто изваяние, не издавая ни звука, не сводя ничего не выражающих глаз с горбящегося над столом брата короля.
Джеймс Тирелл был прежде оруженосцем Ричарда Глостера, но вскоре получил рыцарский пояс и стал занимать куда более высокие должности. Порой он даже представлял Глостера в королевском совете, когда сам Ричард пребывал на Севере, то есть служил глазами и ушами герцога при королевском дворе, а точнее – посредником меж Ричардом и двором. Более того, Тирелл был поверенным тайных дел Глостера – как благовидных, так и тех, о которых знали лишь они двое и которые надлежало держать под спудом.