Замок одиночества
Шрифт:
– Когда ты, пап, наконец, начнёшь раскрывать нам свои планы? Твои сюрпризы-секретики, ну хоть капельку! – «запричитала» дочка в такси.
– Не беспокойся. С утра будем обсуждать диспозицию – план на один день. Все должны быть собраны внутренне и внешне. Как в походе. – Заведующий центром важничал. – Я всё наметил, всю логистику отдыха!
– «Логистика отдыха»! Ничего себе термин! – фыркнула Оля.
– Да, наметил… Так как знаю город неплохо. Учёл режим работы мест наших посещений. – Глаза отца, карие в «штатном режиме», играли сейчас каким-то болотным оттенком – сочетание даже нескольких серо-зелёно-бурых цветов. Это означало, что он недоволен. Особенно плохо было, если «серым» был
– При этом, – продолжал логист-лингвист, – каждый, разумеется, имеет право высказаться, уединиться или объединиться по группам… по интересам.
– Например, мальчики – налево, тётки – в магазин, – вставил Матвей Корнеевич и добавил, подняв указательный палец: – Исключительное право на свободу без объяснений только у меня. Минимум прав – у девицы Оли. Париж – город опасных, развязных «мушкетёров».
– Да, отец, – рассмеялся Евгений.
– Продолжу. – Отец снова поднял палец. – Женька прав. В команде должен быть лидер. Люди это любят, и им нужен порядок. Ха! Только уборщиц не жалуют.
Матвей Корнеевич снова достал блокнот и что-то там записал. Он это делал постоянно, даже разговаривая с другими. Можно было заметить (внимательному наблюдателю!), что другая, основная часть мозга, не вовлечена в разговор, а что-то напряжённо решает.
– Пап, ты много работаешь. Пишешь, пишешь… – заботливо заметил Софьин-младший.
– Хм. А я об этом и записал сейчас. Вот: «Мой Пегас уносит меня от погони. Гонится за мной старуха с косой», – спокойно сказал старый философ-острослов.
– Да, отец. Уходить от погони лучше в творческом порыве, опьянённым работой, когда не думаешь больше ни о чём, – задумчиво констатировал Евгений, положив руку на плечо отцу, сидевшему впереди рядом с шофёром.
Оленька тоже положила руку – на другое плечо.
– Вот и крылышки моего Пегаса! – Матвей Корнеевич потрогал ладошки-крылышки сына и внучки.
– Да. Творчество и путешествия, – протянул дед. – Я вот не был в Париже. За последние шестнадцать лет полмира объездил, а здесь не довелось. А раньше, пока работал, всё путевки в Ялту, Сочи и Болгарию давали. Тоже хорошо. Бесплатно. С женой.
– Ой! Смотрите, смотрите – Эйфелева башня! В огнях! – закричала Ольга так, что водитель притормозил, испугавшись.
– О-ля-ля! – недовольно воскликнул он.
– Вай-вай! – извинилась девушка, сочтя это «вай-вай» убедительным и приятным для уха всех южан.
– Сейчас мы на Правом берегу, на Востоке. Через пять минут пересечём Сену и будем на Левом берегу. Левый, Правый, Запад, Восток – это главная официальная топография в Париже. Наша гостиница – «Hotel Cluny Sorbonne», старинное здание восемнадцатого века в центре Латинского квартала и расположена в… на расстоянии пеших коротких прогулок от Нотр-Дам и Лувра.
– Боже! Вон же две башни Собора! – умилённо отозвалась Наталья.
– Начинай каяться, грешница! – громовым голосом приказал муж так, что водитель опять «о-ля-лякнул» и притормозил. – А ты, Женька, молодец! «Колись» дальше! Как «обласкивать» будут?
– У нас апартаменты. В моём заказе отмечено, что в этом номере ночевал Рембо.
– Отлично! Я люблю символистов в поэзии и живописи! – вновь похвально отозвался Матвей Корнеевич и прочёл на французском строчку из поэта.
– Переведи! – попросила внучка.
– Маленькая ещё! – нравоучительно-притворно насупил брови дед.
– «Лаская грудь её…» – примирительно перевёл Евгений и посмотрел на отца иронично. – «Ласкать» будет только Рембо.
Все рассмеялись, и в это время автомобиль остановился у входа в отель.
– Метро в ста метрах за углом, – подсказал водитель, поднёс чемоданы до швейцара, взял деньги и уехал.
Утром
За завтраком в ресторане отеля (чуть ведь не опоздали!) Наталья Кирилловна гордо достала карту Парижа, предусмотрительно купленную в Москве, и села с чашкой кофе, омлетом и блинчиками за пустой столик рядом. Развернула карту. Оля уткнулась в свой путеводитель, жуя круассаны и попивая горячий шоколад.
– Чего задумались, барышни? – ёрничал Матвей Корнеевич. – Сейчас «р-рванём» на Монмартр, на Пляс Пигаль. Вечером – в «Мулен Руж».
– Ты вроде к призракам «намылился», а не к полуобнажённым девушкам! – шутливо возмутилась Наталья Кирилловна.
– Всё успею… Ладно, пусть Женька сначала предлагает.
– То, что ты назвал, батя, всё будет. Позже. И кое-что ещё. А сейчас… – Он оглядел родных медленно, интригуя.
Все устремились своими взорами к его глазам. В такие секунды, когда их Евгений Матвеевич готовился «докладать», они замечали в его глазах философа, прагматика и прогнозиста то калькулятор, то циферблат со стрелками часов, а то сводки маркетинговых изысканий.
– Сегодня предлагаю: неспешно на авто (машина у подъезда!) едем по бульвару Сен-Жермен до моста Александра Третьего. Затем пешочком вдоль Сены до Эйфелевой башни и обратно улочками мимо Дома инвалидов до машины. Обедаем в любой кафешке или брассери и едем в музей Орсе. Ближе к вечеру гуляем по Люксембургскому саду. Успеваешь, мама, по карте…? Оля, следите за мной? Да-да, не забыл: по пути следования «берём штурмом магазины»… Ужинаем с шиком… в… – Он взглянул на свои заметки в телефоне. – В «Cafе du Commerce”. Я заказал там столик на третьем уровне ближе к атриуму. Исторический декор, атриум увит спускающимся каскадами виноградом. Ну, и бродим ночными улочками… до упаду… кто сколько хочет и может…
– Мне всё нравится! Сегодня тусуемся всей бандой! Одобрям-с! – заключил «совещание» член-корреспондент, дожёвывая свои тосты и багеты и допивая апельсиновый фреш.
… Следующим утром, отдохнувшие и выспавшиеся, наши путешественники решили вместе в первой половине дня сходить в Собор Парижской Богоматери, а после обеда разделиться на две половины: женщины идут в Лувр, а мужчины гуляют по набережным Сены и «вылавливают» что-нибудь в букинистических лавочках. Вчера Наталья Кирилловна и Оля настолько устали, настолько были «накрыты» впечатлениями, что не то что ночная прогулка, а даже набеги в магазины были весьма ограниченными. И сегодня бабушка и внучка намерены были дать «достойный ответ этому везунчику» деду, который в первом же магазине вчера с ходу купил себе три кепки, которые хотел найти в Париже. Он имел слабость к этим головным уборам. Все три похожи по модели, но одна – цветастая, разноцветными лоскутами четырёхугольников, правильных и неправильных и треугольников. Другая – серая в чёрных крапинках, из плотной фактурной ткани. Третья – тоже «восьмиклиночка», но с большим объёмом верхней части, да ещё таким, чтобы «я этот объёмчик мог “сбрасывать” налево-направо, как это делали парижские коммунары… вот, хороша… в центре пуговица, большой изогнутый козырёк. Хороша – видок щеголеватый и наглый! Уличный гуляка, хулиган, но мужественный и элегантный».