Замок серебряной розы
Шрифт:
Где-то заиграла музыка. Обрадованные гости поспешили размять ноги и промочить пересохшие горла, тем более, что ничего более увлекательного пока не предвиделось.
– ...действительно самое настоящее сокровище. Тебе удалось то, что не удавалось никому в нашей семье десятилетиями! Даже я её робел, представь себе, - сказал он доверительно, осторожно сжимая мои пальцы в своей ладони. А они нырнули туда послушно, как на привычное уже и уютное место.
– Обращайся! – шепнула я.
Он не ответил на улыбку. Его взгляд стал неожиданно серьёзен.
– Мисс
Моё сердце пропустило удар.
Все звуки выключили, в ушах зазвенело.
Я лишь увидела в его глазах волнение – и то, как он запнулся, как дрогнули его ресницы, как неосознанно стиснул он мои пальцы, причиняя боль, заставило меня впасть в предобморочное состояние.
Неужели?..
– …оказать мне честь и принять моё приглашение на танец, - медленно договорил Ричард, не отрывая пристального взгляда от моего лица.
Я вспыхнула и потупилась.
– К-конечно. Да-да, конечно же. Я принимаю ваше предложение, граф, - я нервно заправила спутанные зелёные локоны за ухо.
Он очнулся не сразу.
Мы старательно не смотрели друг на друга, когда Ричард вёл меня в круг танцующих пар.
Глава 27
Глава 27
Перед нами расступалась толпа.
Смотрели все – но я больше не обращала на это внимания.
Когда ты в шаге от того, чтобы сбылась твоя самая заветная, самая драгоценная мечта, как-то не до того, чтобы обращать внимание на мнение окружающих.
Мы остановились на миг, прежде чем ворваться в танец. Пары вальсирующих кавалеров и дам кружились так быстро, что юбки взметались в воздух. Ах, вальс… такой красивый танец! Я слышала, при королевском дворе его запрещали в первые годы после изобретения, считали неприличным. Никогда не понимала, почему. Его все всё равно продолжали танцевать тайком на домашних балах, и консервативные поборники старины вынуждены были уступить…
Первый растерянный вздох сорвался с моих губ, когда Ричард, коротко поклонившись, поднял мою руку выше, а затем положил руку на талию – и уверенно привлёк ближе к себе .
Перчатки. На балу приличным барышням положены перчатки. Я могу с полной уверенностью назвать страницу и абзац, где это было записано. И сейчас, когда мы ладонь в ладони, когда моя рука робко вспархивает ему на плечо, а его – властно держит за талию, я начинаю осознавать мудрость этого правила.
Потому что жар горячей кожи почти невозможно терпеть. И точно так же, как лесной пожар пробегает по верхушкам деревьев, струится сейчас по моему телу огонь от мест нашего краткого соприкосновения. Заставляет желать большего. Заставляет слышать вкрадчивый шёпот внутреннего голоса - искушающий, соблазнительный.
О том, что если такое блаженство – касаться лишь малым участком обнажённой кожи… что же тогда бывает, когда и другие бастионы стыдливости сдаются в неравном бою?
«Готова?» -
«Всегда» - отвечаю беззвучно.
Палец Ричарда на мгновение скользит ниже, проводит по линии сердца в центре моей ладони. Там, где остался шрам.
«Я тоже помню».
И меня срывает с места в вихре музыки и летящих движений.
Я училась несколько лет. Я старательно заучивала все па, и каждый такт этого вальса был отрепетирован мною под бдительным оком приглашённых учителей.
Но то, что я чувствовала тогда, сосредоточенно отсчитывая в уме такты и бдительно следя за тем, чтоб не путались ноги, не идёт ни в какое сравнение с бурей чувств, которая поднимается со дна моей души сейчас.
Я как листок на ветру, взметённый бурным ветром.
И меня кружит, кружит, кружит этот ветер – всё быстрее и быстрей.
Если б меня не держали его руки, я наверное, совсем оторвалась бы от земли.
Я понимаю теперь, почему этот танец хотели запретить.
Потому что это не танец – это воплощённая любовь. В самом простом, самом древнем, самом истинном её значении. Когда не только души, но и тела так близко, что притяжение становится почти невыносимым. Когда уверенным движением нога партнера ступает на шаг ближе, оказываясь меж твоих бальных туфелек, и от этого вторжения в границы твоего целомудрия по ногам бегут толпы мурашек.
Когда, закружив на вытянутой руке, тебя рывком тянут обратно, и ты оказываешься прижатой к его широкой груди на миг. Так мимолётно, что не успеваешь сказать и слова, но достаточно, чтобы ощутить тягучий, мускусный запах мужской кожи. А он на мгновение позволяет себе провести кончиками пальцев по твоей обнажённой руке – от плеча и вниз, и этого никто не заметит, потому что вы поспешно увеличиваете расстояние вновь.
Когда в стремительной круговерти исчезает весь окружающий мир, сливается в потоке пляшущих разноцветных пятен, в брызгах света, в рваных тактах музыки.
Нет, это не танец. Это настоящее безумие.
И мы тонем в нём вместе.
Всё быстрее, быстрее, быстрее..
А потом будто лопается невидимая струна где-то у меня внутри.
Резкая боль в центре лба пронзает насквозь всё тело, сверху донизу.
Я закрываю глаза и останавливаюсь.
Весь мир ещё продолжает кружиться.
А я больше не могу пошевелиться. И теряю сознание, словно меня выключили вдруг, как задувают на ночь свечу.
***
Я поморщилась, когда носа коснулось дуновение прохладного ветра.
Мир больше не кружился, ничего не сверкало и не мельтешило вокруг, сомкнутые плотно веки окружала блаженная темнота.
И я совершенно точно не двигалась, а сидела неподвижно, и мои гудящие ноги в бальных туфельках на тонкой подошве определённо говорили мне большое спасибо.
Но самое чудесное была, конечно же, тишина – а ещё этот невероятный прохладный ночной ветер на моём лице.
– М-м-м… как же хорошо… - простонала я.