Замок янтарной розы. Книга 2

Снегова Анна

Фух! Как же приятно, оказывается, признаваться, и как трудно хранить тайны от близких людей. Кажется, у меня теперь осталось совсем мало секретов от Генриха – только то, что касается причин «приступов», и мои королевские предки. А, ну ещё то, что я когда-то наглым образом через хрусталь подслушала его разговор с отцом-королём… и что сунула свой любопытный нос в историю с эдиктом Седрика Благонравного… и разговор с Баклажаном в карете… ох, мамочки! Как много, оказывается! Но вот прямо сейчас мне не кажется хорошей идеей вываливать на него сразу всё. Тем

более, он-то мне ещё не поведал ни одного своего, хотя сам – как ходячая шкатулка секретов.

Ужасный Принц хмурился всё больше по мере моего рассказа о Масках, так что я внутренне сжалась, ожидая его реакции.

– А я-то ещё думал, зачем ты туда полезла, на этот маскарад – неужели просто потанцевать? Теперь ясно! Ничего, больше я тебе так рисковать не позволю. Никаких авантюр… без меня.

Я встрепенулась и сверкнула на него глазами возмущённо:

– Вот станешь мужем, тогда и командуй! А пока…

И закашлялась. Голова неожиданно закружилась.

Генрих вздохнул.

– Твоя строптивость – побочный эффект отсутствия мужчины. Успешно лечится, можешь мне поверить.

У меня даже возражать сил не нашлось. Навалилась дикая усталость. Кажется, «откат» всё ещё давал о себе знать.

– Так, Птенчик, а ну-ка спать! И чтоб до утра мне проспала. У нас ещё будет время наговориться.

Он взял меня за плечи и опрокинул в постель. Укутал несколькими небрежными движениями, невзначай касаясь то тут, то там… и так подозрительно метко выбирая это «там»... что я мигом согрелась.

На меня бросили крайне хитрый взгляд.

– Укрываться потеплее надо – ночи на «Изгнаннике» холодные, хотя мы всё ещё в тёплых широтах. Никаких жаровень, как сама понимаешь, в каютах держать нельзя, чтобы не случилось пожара. Один-единственный очаг у кока в камбузе. Так что лучше утеплиться. Когда согласишься, наконец, у тебя появятся другие способы согрева. А пока довольствуйся одеялом и думай над своим поведением.

– Если соглашусь!.. – пробурчала я, укладываясь на левый бок и сворачиваясь калачиком под одеялом. – Лучше хорошенько подумаю, нужен ли мне в мужья такой тиран и деспот…

А сама счастливо вздохнула и подумала о другом – как это, оказывается, приятно, когда над тобой немножко потиранствуют, если тирания выражается в укладывании в постель…

– Про постель это ты очень верно заметила!

Я вспыхнула. Неужели сонное сознание проделывает со мной такие подлые штуки, что я произнесла это вслух?.. Судя по крайне довольной физиономии Генриха – точно, произнесла. Стыд-то какой!!

Я спрятала лицо в одеяло, оставила только глаза.

И почему эта улыбчивая зараза не уходит? Сидит себе на постели, как будто ему тут самое место. Нет, ну конечно, это его постель… и при этой мысли что-то сладко сжалось внутри меня… но всё-таки!! Он долго тут торчать собрался? Я ж так ни за что не усну!

Немного повозилась, выпутывая ноги из складок пышных юбок. Спать в бальном платье – так себе затея. Но я скорее умру, чем скажу ему, что хочу раздеться.

Предвижу, с каким энтузиазмом он воспримет эту идею. Тем более, что за моей вознёй Ужасный Принц и так следил каким-то подозрительно понимающим взглядом, посмеиваясь.

– Кстати, Птенчик – прости, что не переодел. Решил, ты меня убьёшь, как проснётся. А у тебя и так поводов предостаточно – мне ещё за похищение тебя умасливать. Но если хочешь, можешь переодеться сейчас – я к твоему приезду прикупил женского тряпья, так что ночная рубашка тоже имеется. Я даже отвернусь… может быть.

Вот теперь я спряталась с глазами. Пробормотала глухо через одеяло:

– Спасибо. Ты очень любезен. И так сойдёт.

Кажется, кончики ушей, торчащих из одеяла, у меня сейчас почти такого же морковного цвета, как у Подарка.

Зато Ужасный Принц на своей территории чувствует себя полностью в своей тарелке. Последние следы раскаяния у него явно выветрились. И голос стал такой… мурлыкающий, обволакивающий, соблазняющий…

Воспоминания о событиях вчерашнего вечера – о нашем разговоре, признаниях, сказанном и том, о чём умолчали – пронеслись у меня в голове янтарными вспышками. И янтарными вспышками по коже – воспоминания о прикосновениях.

Не верится, что это всё происходит на самом деле. После того, как я уже столько раз смирялась с тем, что моя стезя – одиночество… не верится. Вот я засну сейчас – а он пропадёт. И корабль этот, наверное, мне приснился, и пират на этом корабле, который меня украл…

Я осторожно высунулась.

Корабль на месте, пират – на месте.

Сидит и смотрит так, что мурашки начинают бегать во всех местах сразу. А я, вместо того, чтобы спрятаться обратно, начинаю тоже его разглядывать.

– Что?.. – спрашивает мой пират, улыбаясь, и слегка наклоняет лохматую голову так, что луч света блестит на серьге. Невольно отвечаю на улыбку.

– Просто… я неожиданно сообразила, что ни разу толком не видела тебя при дневном свете – все время в каких-то потёмках. Вот и рассматриваю.

– А, понятно. Ну пусть. У меня тоже было такое странное чувство. Мы с тобой встречались то в тёмном коридоре, то в лесу в кромешной тьме, то вообще за какой-то идиотской шторкой… Фактически, мне пришлось невесту выбирать наощупь. Хотя… наощупь я понял достаточно.

– Генрих!!

Кажется, ему просто нравится меня смущать.

– Но я-то хоть на тебя насмотрелся за те два дня, что ты валялась в отключке.

– Сколько?!

Снова улыбается мне глазами. Просто молчит, смотрит, и улыбается. И я очень живо представляю, как он сидел у моей постели столько времени, и тоже смотрел. Меня сжимает и выкручивает изнутри жаркое смущение. Ужас – а ведь это только начало! Что я буду дальше делать с этим несносным Принцем на одном корабле, если от него теперь и далеко не убежишь?! Правда, вредный внутренний голос тут же услужливо подсказывает, что, но я решаю не особенно вслушиваться, иначе по моему лицу будет сразу понятно, какие развратные мысли меня обуревают.